Ведьмак в теле Маркиза 3

Через несколько минут Лилия и Цапля выбрались из палаток. Ведьма куталась в новую одежду, её растрепанные волосы падали на лицо, а в глазах плескалась тревога пополам с недоверием. Пацан, несмотря на внезапное пробуждение, держался собранно — я заметил, как его пальцы то и дело касаются рукояти меча, будто проверяя, на месте ли оружие.

Я рассказал им о встрече с Мартой и её жутком превращении. С каждым моим словом напряжение нарастало — я видел, как расширяются глаза Лилии, как Цапля нервно сжимает и разжимает кулаки. Даже невозмутимый обычно Рурик хмурился все сильнее.

— Это же очевидно! — Лилия не выдержала первой, её голос дрожал от возмущения. — Она подосланная! Они хотят, чтобы мы… — И тут ведьма запнулась, словно сама испугалась того, что собиралась сказать.

— Именно поэтому мы сейчас и не пойдем! — я прервал её резким жестом, от которого она вздрогнула.

Повисла тишина. Все смотрели на меня, пытаясь понять, что я задумал. В их глазах читалась смесь доверия и беспокойства — они пойдут за мной, даже если не понимают план. От осознания этого на душе стало тяжелее — такая преданность налагает огромную ответственность.

— Тушите костер, — скомандовал я, поднимаясь на ноги. — Мы идем к Изнанке…

Они принялись молча выполнять мой приказ, но я чувствовал их замешательство. Цапля методично затаптывал угли, его движения были четкими, выверенными, но в каждом жесте читалось напряжение. Время от времени он бросал быстрые взгляды в сторону черной стены, и всякий раз его так и передергивало.

Лилия собирала вещи, то и дело замирая и прислушиваясь к звукам ночи. Её руки слегка дрожали, когда она затягивала ремни заплечного мешка. Я знал — она вспоминает те видения, что явились ей у границы Изнанки. Но держалась ведьма молодцом — ни слова жалобы, ни намека на слабость.

Рурик действовал спокойно и размеренно, однако я слишком хорошо его знал, чтобы понимать, что эта показная невозмутимость — лишь маска, за которой скрывается готовность в любой момент встретить опасность. Старый воин подобно матерому волку чуял: что-то назревает, и это «что-то» может оказаться страшнее всего, с чем мы сталкивались раньше…

Ночной воздух казался густым и тягучим, и был словно пропитан чужими страхами и тайнами. Где-то вдалеке черная стена Изнанки пульсировала, как огромное сердце, маня и отталкивая одновременно. Мы все это чувствовали — момент, когда нужно сделать выбор, настал. И от того, каким он будет, зависели наши жизни.

Лагерь Блэквуда спал. Или же просто делал вид, что спит, и только двое дозорных — те же, что и раньше — все так же сидели у своего костра. Но что-то в их позах казалось неестественным, как будто они были куклами, которых кто-то небрежно усадил на землю да так и забыл про них.

Мы ждали почти до рассвета. Я наблюдал, как постепенно меняется небо — из чернильно-черного оно становилось сначала серым, потом начало наливаться розовым, словно кто-то медленно размешивал краски в огромной чаше. Первые лучи солнца робко коснулись верхушек деревьев, когда я наконец подал знак двигаться.

Мы поднялись одновременно, без единого лишнего звука. Месяцы скитаний научили нам двигаться как единый организм. Даже дыхание, казалось, стало общим. Лилия держалась чуть позади, её пальцы нервно теребили край рукава. Цапля шел справа от меня, собранный, напряженный как взведенная пружина. Рурик замыкал группу — его тяжелые шаги почти не слышались на утоптанном снегу.

Изнанка встретила нас своей бездонной чернотой. В утреннем свете она казалась еще более неестественной. Энергия все еще давила на плечи невидимым грузом, но уже не так яростно, как в прошлый раз. Будто место в конце концов признало нас.

Мы стояли перед черной стеной, и я физически ощущал, как мои спутники борются с желанием отступить. Их страх был почти осязаемым. Он витал в воздухе подобно утреннему туману. Но никто не сделал ни шага назад. Гордость за них на мгновение затмила собственные тревоги.

— А вы решили нас покинуть? — голос Блэквуда разрезал утреннюю тишину подобно кинжалу. Он появился словно из ниоткуда, бесшумно материализовавшись из утренних теней. Двое дозорных возникли по бокам от него, как верные псы. В тоне старика сквозила насмешка, но глаза… они оставались холодными и пустыми, как у мертвой змеи.

Я сжал за спиной кулак. Это был сигнал, который мы обсудили заранее, и он означал: приготовиться. Послышался скрежет рук, крепче стискивающих оружие. Алебарду, меч и кинжал…

— Нет, — я ответил спокойно.

— Хотите уйти прямо сейчас? — Артур медленно обвел нас взглядом, задерживаясь на каждом по очереди.

Я почувствовал, как вздрогнула Лилия, когда его взгляд коснулся её. В том, как он смотрел на нас, было что-то… оценивающее. Так смотрит мясник, когда выбирает, какую тушу пустить под нож первой.

— С чего ты решил? — я пожал плечами, намеренно изображая беззаботность. — Просто тренируемся, привыкаем… Чтобы потом отправиться. Сейчас еще побудем немного, да и вернемся!