Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

Ясно, подумал Геральт. А ты, чародей с птичками на гербе, всеми силами помогал природе. Каэр Морхен, где гнездятся ведьмаки, должен быть стёрт с лица земли, а след его посыпан солью и селитрой. Цитата из твоего труда, верно?

— Итак, — продолжил Артамон, сплетая пальцы, — на одном полюсе у нас Коты, результат извращения Природы. На другом — ты, плод чего-то противоположного. Ты, Геральт, лучший пример того, о чём я говорю. В тебе Природа в борьбе с патогеном начинает побеждать. В тебе возрождаются праведность и сострадание, которые ведьмачья мутация должна была полностью искоренить. Потому я и разослал приглашение. Я хочу сделать тебе предложение. Обратиться с просьбой, с которой не мог бы обратиться к обычному ведьмаку. Но я без колебаний обращусь к человеку праведному, к тому, кто не обидел двух женщин, хотя мог — и как ведьмак даже должен был — это сделать. К человеку сострадательному, который помог влюблённым, хотя мог просто пожать плечами и отвернуться.

— Перейдём же к делу. — Чародей выпрямился в плетёном кресле. — Я бы хотел, чтобы ты навестил меня в Академии, в Бан Арде. В моей лаборатории, где я проведу некоторые исследования. Возьму пробы. Тебе это ничего не будет стоить, разве что несколько капель крови. И может быть, немного других... выделений. Меня как учёного крайне интересует, что происходит с твоей кровью — и всем организмом — после приёма эликсиров.

Геральт молчал.

— В качестве возмещения за потраченное время, — продолжил Артамон, — я предложу ощутимую выгоду. Конкретную сумму, не меньшую той, что предлагал тебе Линденброг за стрыгу. Более того, гарантирую неприкосновенность. Королевский префект оставит тебя в покое и перестанет докучать.

— Подумай также, — чародея не смущало молчание Геральта, — о выгоде неизмеримой. Результатом моих исследований станет создание лекарств от неизлечимых ныне болезней, терзающих человечество. Моя благодарность у тебя уже есть — за Деяниру и её дочь. Подумай о благодарности всего человечества. Сделанное добро возвращается тем же, молодой ведьмак. Возвращается тем же.

— Не нужно решать сразу. Обдумай. А когда решишь — навести меня в Бан Арде.

***

Он уже сидел в седле, но не успел отъехать, как во двор въехали трое всадников. Все трое вооружены до зубов, на боевых жеребцах. Двое мужчин в кожаных куртках, утыканных медными пуговицами. И женщина в мужском чёрном вамсе. У женщины была светлая коса, густая россыпь веснушек вокруг вздёрнутого носа, узкие губы и зелёные глаза с на редкость мерзким выражением.

В расщелинах стен Каэр Морхена гнездились хищные ящерицы. Женщина лицом очень их напоминала.

— А это ещё кто такой? — прорычала она, уставившись на Геральта.

Второй всадник, здоровенный детина, тоже присмотрелся. Нос у него был искривлён, словно плохо сросся после травмы.

— Брось, Меритксель. — Он наклонился в седле и сплюнул. — Это почтарь. Не видишь бляху с рожком?

***

Геральт не доехал до ворот с затейливой надписью. Остановил Плотву среди цветущих яблонь.

Никогда прежде, даже в схватке с зоррилом, даже в танце со стрыгой, он не чувствовал такой угрозы, не ощущал такой опасности. В ушах звучал бархатный голос Артамона. Он вспоминал ящеричьи глаза веснушчатой женщины.

Спрыгнул с седла.

***

— ...доказательства, — говорил Артамон. Притаившийся за поленницей Геральт поразился, как сильно изменился его голос. В нём не осталось и следа бархатистости. Теперь слышались лишь гравий и битое стекло.

— Эстеван Трилло да Кунья разочаровал меня, подвёл по всем фронтам. Но я обойдусь без доказательств, они мне не нужны. Я знаю, кто убил вахмистра Маргулиса и остальных. И не стану ждать, пока закон, наконец, проснётся. Возьму дело в свои руки.

— С Престоном Хольтом поступите так. У Хольта проблемы со здоровьем. В Рокамору, его поместье, часто вызывают лекаря из Бан Филлима. Иногда лекарь не едет сам, а посылает с лекарствами кого-нибудь из учеников или слуг. Кто-то из вас, скажем, господин Борегар Фрик, сыграет эту роль. Но вместо лекарства доставит Хольту то, что я приготовлю. Нечто, что принесёт ведьмаку смерть после долгой и мучительной агонии... Вы качаете головой, господин Фрик. Почему?

— Мастер, этот ведьмак мне не брат и не сват, мне до него дела нет. Но он человек меча, от меча ему и погибать... А травить его, будто крысу какую...

— Во-первых, Хольт и есть крыса. И заслуживает подохнуть как крыса. Во-вторых, неизвестно, справились бы вы с ним на мечах, даже втроём. Да-да, господин Фрик, мне известно ваше искусство фехтования, но Хольт — матёрый, опытный ведьмак, а вы — обычные люди. В-третьих, и это главное: смерть Хольта ни в коем случае не должна быть связана со мной. Ни с госпожой маркизой, которой вы служите. А ваша троица с нами ассоциируется. Поэтому сделаете так, как я велел. Ясно?

— Слушаюсь.