Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

Ведьмак уже издали чуял мерзкий, тошнотворный запах гнили, поэтому его не удивил вид лекаря в сенях. Профессию безошибочно выдавал кожаный капюшон с длинным птичьим клювом и застеклёнными глазницами.

Доктор при виде его что-то промямлил, совершенно неразборчиво из-за птичьей маски. Поняв это, вышел на галерею, поманив Геральта за собой. На галерее стянул капюшон, вытер вспотевшее лицо. Он был совсем молод.

— Тут медицина бессильна, — выдохнул он, махнув рукой. — Без толку окроплять уксусом, что толку окуривать серой. Тут чёрная магия орудует. Проклятье, не иначе.

— Можешь толком объяснить?

— Могу. — Лекарь прищурился. — Конечно, могу. Вот вам что здесь творится. Там, в комнате, наш бургомистр, его жена и трое детей, один из них ещё в колыбели. Три дня назад их поразила чёрная магия. Самым жутким образом. Какая-то слизь, вроде живой смолы, обволакивает их тела. Зараза распространяется и медленно убивает. Может, уже убила... Вы ведьмак, я вижу. Но что вы тут можете поделать? Что вы хотите сделать вашими мечами?

— Скажу, когда увижу.

— И правда? Хотите войти туда? В комнату?

— В комнату.

Лекарь отпрянул, замахал руками, словно хотел возразить, но передумал.

— Идёмте, — пробубнил он из-под маски, которую снова надел. — Сюда.

В комнате было темно, смрад гнили душил, разъедал глаза. Слышался тихий плач детей, монотонные причитания женщины.

Медальон Геральта сильно задрожал.

Он чуть не налетел на колыбель, стоявшую на пути. Внутри лежало тельце младенца. Всё покрытое чёрным шершавым налётом, какой-то уже засохшей слизью. Словно чёрная кукла.

Бургомистр — это должен был быть он — сидел в кресле со спинкой. До половины тела, от ступней до пояса, он был покрыт этой чёрной слизью. Казалось, слизь шевелилась. Геральт подошёл ближе. Действительно, она пульсировала и подрагивала, выпускала извивающиеся отростки.

Женщина лежала дальше, в углу, обнимая двоих плачущих детей. Она тоже всхлипывала. И на ней, и на детях виднелся тот же чёрный налёт.

Не обращая внимания на предостерегающее бормотание лекаря, Геральт подошёл ближе. Опустился на колено возле бургомистра.

— Спасите, — выдавил бургомистр, протягивая руки. Геральт осторожно отступил. — Спасите... детей...

Словно услышав или среагировав на движение, чёрный налёт ожил, запульсировал и разросся, покрыв бургомистра ещё на несколько дюймов. Бургомистр громко застонал. Женщина в углу завыла, дети разрыдались.

Геральт выхватил кинжал, собрал каплю налёта на кончик лезвия. Встал, отступил. Они с лекарем вышли.

— Вы видели. — Лекарь констатировал очевидное, снял маску, вытер лицо. — Видели собственными глазами. Это сверхъестественная сила, чёрная магия, а может и хуже — какая-то демоническая сила или что-то в этом роде... А мой посох и перчатки на полу заметили? Пришлось сбросить, оставить — эта дрянь на них перекинулась и росла, росла, еле успел... Да что я... На свой кинжал гляньте.

Капелька слизи, взятая на самый кончик кинжала, теперь покрывала уже почти дюйм лезвия. Слизь была живой, вздувалась, выпускала извивающиеся отростки.

— Когда она полностью покроет и задушит тех людей, — мрачно проговорил лекарь, — может перекинуться дальше. Искать новых жертв.

— Нет. — Ведьмак покачал головой. — Это действительно похоже на действие проклятия, порчи или сглаза. Наложено только на этих людей. Заклятие убьёт их и угаснет.

— Но вы говорите, что их убьёт. Значит, для бургомистра и его близких спасения нет. Тогда я бы всё-таки советовал сжечь дом.

Они оба спустились во двор.

У подворотни царила суматоха. Там стояла связанная девушка с разбитым носом, которую притащили на верёвке. На вид ей было не больше пятнадцати.

— Проклятие, — вещал один из горожан, державший девушку на верёвке, — всем известно, снимается только смертью того, кто его наложил. С той девкой, что мы повесили, вышла ошибка — она висит, а проклятие всё действует. Но раз та девка знахаркой была да травницей, то и беда невелика, нечего слёзы лить. А теперь вот эта, той знахарки родственница, она-то точно виновна, кто ж ещё. Так что на виселицу её! Увидите, её смерть проклятие снимет.

— А если не снимет? Если снова невинную повесим?

— Дом нужно сжечь, — вмешался лекарь. — Сжечь. Это единственное спасение.

— Чушь! Застройка плотная, полгорода сгорит!

— Так что же делать?

— Так ведь ведьмак здесь, — воскликнул седобородый. — Потому и гонца послали, верно? За ведьмаком, верно? Вот и ведьмак теперь у нас! Он в чарах разбирается! Его и послушаем...

— Ведьмак-то, — перебил худой тип в чёрном одеянии, — больно молод. Опытом, думается, не богат?

Геральт не счёл нужным отвечать.

Тип в чёрном подошёл к Геральту вплотную. На шее у него на цепочке висел какой-то священный символ.

— Тут не сопляк-ведьмак нужен! — От него несло жутким перегаром — и застарелым, и свежим. — Тут молитва нужна!

— Молились вы с утра, святой отец, — сердито сказал седобородый, — да толку никакого. Господин ведьмак, что скажете? Возьмётесь помочь?