Ведьмак (пародия)

Когда все дамы и кавалеры были уже изрядно навеселе, присутствующие рыцари начали давать ее сиятельству Анарьетте обеты один нелепей другого. Старый знакомый Геральта Бульенбрюх фон Будке воздел давно немытую длань над жареным каплуном и изрек, что будет каждое утро кукарекать по 80 раз под окнами прекрасной княгини. Вслед за ним какой-то молодой рыцарь одел на голову вазу с морковным салатом и поклялся, что не снимет ее до тех пор, пока не приведет в цепях всех разбойников, грабящих путников на перевале Сервантеса. (Надо сказать, что голодные бандиты при встрече не только не поспешили сдаться в плен, а еще и нагло бегали вокруг благородного воителя, уворачиваясь от меча и жадно пожирая морковь из-под рыцарского головного убора.) Странствующий палладин пан Пупырянский поклялся до последней капли крови защищать ее светлость и никому никогда не уступать своего места в очереди за квасом.

Потом били Лютика. За жмотство. Оказалось, что он запер в собственном шкафу общественного туссентского суккуба. Все мужики месяц не находили себе места, переживая, куда последний, вернее, последняя делась? Княгине Анарьетте благородно не рассказали ничего, ибо она Лютика вообще за такие разговения казнила бы. Одним словом, гости и хозяйка веселились и хорошо проводили время.

Когда подали пунш, между рыцарями произошла небольшая размолвка. Дело в том, что на пиру присутствовал Ромуальд Косорукий, король Трухляндии и Больших Попыхов. Его величество был знаменит тем, что перед войной с Нильфгаардом построил в Попыхах самую большую в Северных землях силосную башню. Возведенное на скорую руку кривобокое убожество развалилось, погребя под тоннами силоса наступающую нильфгаардскую армию, коей Трухляндия ничего не могла противопоставить. В результате доблесть и мудрость Ромуальда Косорукого хором славило все королевство (до тех пор, пока свирепые нильфгаардские кони не проели в толще силоса туннель наружу). На пиру король Ромуальд особо никому не мешал, но у него при себе имелся младший брат. Принц Развальд Кособрюхий окончил Оксенфуртский Университет. Как следствие, он был человеком широко образованным, но недостаточно умным, дабы скрывать сей недостаток от публики. Ну а в присутствии братца-короля парень тем более нес, что хотел. Когда кавалеры восхищались особенным изумрудным оттенком глаз Фрингильи, Развальд "учитиво" брякнул, что необычный цвет радужки часто свидетельствует о глазных заболеваниях. Затем доблестный рыцарь Зигфрид Толстогузый похвастался, что во время вояжа в Японию, ему удалось поцеловать очень красивую гейшу. Вредный принц тут же заметил, что гейши имеют обыкновение отбеливать лицо соловьиным пометом. Маркиз Толстогузый резко побледнел и, сдерживая приступ тошноты, вылетел из зала под общий хохот.

Через полчаса он вернулся к столу, размашисто стукнул Кособрюхого по морде свиным окороком и вызвал на дуэль. Возмущенный принц Развальд ответил, что теперь только кровь оскорбителя может смыть с его лица боярышниковый соус, в коем была запечена злополучная свиная конечность. А потому он облил Зигфрида сливовым компотом и потребовал рубиться немедленно. Гости во главе с княгиней Анарьеттой, бурно обсуждая текущие события, повалили на улицу. Пропустить такое зрелище было никак нельзя. Вслед за гостями и дуэлянтами увязалась капелла музыкантов с галерейки, акробаты, жонглеры и огнеглотатели.

Никто не обратил внимание, что разбойница Ангулема осталась в зале одна. Это было равносильно тому, чтоб выпустить мартышку в ресторане. На радостях, что больше никто не мешает ей свободно самовыражаться, Ангулема тут же принялась ковырять в зубах всеми вилками, которые только нашла на столе. Потом в ход пошли ножи с закругленными концами, ложки и подсвечники. С улицы доносились звон мечей, яростные проклятия и взвизги дам, а Ангулема радостно бегала от зеркала к зеркалу, строя идиотские рожи, целуя накрашенными губами свои отражения и покатываясь со смеху. Потом девчонка залезла по портьере на галерейку, провела тщательный анализ всех забытых туссентскими скоморохами музыкальных инструментов и проверила, какие звуки издает все это барахло, если его уронить вниз. Совершив экскурс в мир искусства, разбойница вернулась к столу, где принялась пить изо всех рюмок, чокаясь сама с собой, и есть руками изо всех блюд. Особенно Ангулеме пришлась по вкусу померольская вермишель, которую, правда, пришлось вылавливать горстями из супницы. Где-то в недрах померольского супа затерялась вывалившаяся из-за пазухи Ангулемы пара заляпанных конским навозом золотых шпор. Девица ловко свинтила их с ботфорт пана Пупырянского уже после геральтова обыска. Разбойница долго бороздила гигантскую посудину руками, а потом даже залезла ногой, но изделия из драгметалла, увы, пропали безвозвратно. Расстроенная беспризорница вылакала в качестве компенсации целый кувшин дорогущего коньяка, написала на стене паштетом неприличное слово и стала искать, чем бы еще развлечься.