Ведьмак: Назад в СССР

Инструктор из школы милиции рассказывал, что обычного прижывальца можно выгнать из сознания с помощью высокочастотных электромагнитных импульсов. Однако иногда это сделать не получалось и получившийся опасный симбиоз приходилось изолировать от общества, дабы не позволять подпитываться чужой энергией. Однако и это не всегда помогает.

Неожиданно изломанная тварь перестала ходить и расставив руки, принялась заливисто смеяться, практически так же как она это делала в первую нашу встречу. Я понял, что сейчас что-то произойдет и невольно напрягся, ожидая самого плохого.

И едва я это сделал, меня буквально вышвырнули из собственной тени, совсем в иное место. Причём теперь я материализовался в своей призрачной ипостаси, имеющей сходство с вполне нормальным телом. В точно таком же я находился, когда проник за границу пентаграммы начертанный на ковре в злополучной аномальной квартире.

Инстинктивно посмотрев вверх, я действительно увидел ту самую пентаграмму, но теперь вычерченную кровью на облупившейся потолке. Все её линии, едва заметно святились и каким-то образом отбрасывали ажурную тень на пол, покрытый вздувшимися остатками паркета и строительным мусором.

Посмотрев по сторонам, я определил, что нахожусь на верхнем этаже ветхого, некогда жилого, многоквартирного дома. Всё стены были кем-то снесены, а потолок теперь поддерживали только несущие колонны, да кирпичные дымоходы каминов.

Кроме призрачного света пентаграммы, этаж освещали отблески городского освещения, проникающее через, оставшиеся без стекла, оконные проёмы.

И как только я материализовался, стоявшая в метре от границы пентаграммы девица прекратила безумно хохотать и принялась быстро начитывать какую-то тарабарщину. Поначалу я не понял зачем она это делает, но потом увидел, как на её расставленных в стороны руках, начинают расти немного изогнутые когти, больше похожие на боевые клинки.

Поняв, что ночь становится томной, я попытался отступить, но сделав всего десяток шагов назад, упёрся спиной в невидимую стену, обозначающую границы, отражённой пентаграммы. Деваться было некуда, так что я продолжая судорожно соображать, начал готовиться к неминуемой схватке.

Снова сжав кулаки, я почувствовал, как, не взирая ни на что, в призрачное тело, тонкой струйкой потекла сила. При этом я явственно ощущал затылком, горячее дыхание Рыжей, скорее всего находящейся на другом краю города.

— Как тебе моя ловушка? — поинтересовалась отрастившая клинки, безобразная тварь.

— Смотри сама в неё не попадись — вырвалось у меня и в поисках решения проблемы я снова осмотрелся.

— А сейчас я буду рвать твою мерзкую сдвоенную душонку — предупредила закончившая отращивать когти тварь, в тот же миг превратилась в серо-белый росчерк, пронёсшийся по дуге, вдоль границы пентаграммы.

В последний момент я успел инстинктивно дёрнуться, и тут же почувствовал, как острые клинки прошли сквозь тело, окатив его волной боли. Отскочив внутрь пентаграммы, я получил ещё несколько скользящих порезов спины и скрепя зубами простонал от нестерпимой боли, будто рвущей само моё естество.

Посмотрев на раны, я увидел рассечённую призрачную плоть, края которой тлели и искрили. А в следующий миг до ушей донёсся шёпот Рыжей и боль начала утихать. Между тем тварь сатанински засмеялась и принялась с невообразимой скоростью метаться по кругу, будто в поисках лазейки ведущий внутрь пентаграммы. А потом я увидел, как она, материализовавшись в трёх метрах от меня и максимально вытянувшись на одной ноге, попыталась меня достать веером клинков.

В результате я получил ещё пару неслабых порезов и вскочив на ноги, принялся увёртываться от всё новых и новых атак. Я старался держаться в центре, но тварь перемещалась так стремительно, что я никак не мог избежать новых тлеющих порезов, появляющихся на моей призрачной оболочке.

Так что уже через минуту меня покрывала целая сеть тлеющих рассечений, которые нестерпимо болели и причиняли не ощутимые ранее страдания. А ещё я явственно осознал, что если это не прекратить, то вместе с этой моей теневой копией, будет уничтожено всё то из чего я состою.

Но самое страшное, вертясь как уж на сковороде, я не понимал, как можно избежать неминуемого, перманентного уничтожения.

Нет я пытался отмахиваться кулаками, но ничего кроме вызова взрывов сардонического хохота у мечущийся твари, не добился. За прошедшие две минуты боя, я лишь однажды смог удачно выставить переполненной силой кулак и отразить один из серии шокирующих ударов.

Я снова и снова безрезультатно пробовал отбиваться и со временем почувствовал, что с каждым полученным порезом начинаю всё медленно двигаться и реже укорачиваться. При этом отлетающие от меня искорки, тлеющей призрачной плоти притягивались к пентаграмме на потолке, делая её всё ярче и ярче.

И когда этот ком нестерпимой боли и страданий начал достигать своего апогея, я каким-то чудом смог взять себя в руки. Шёпот Рыжей и последние крупицы воли, заставили меня прекратить бороться и сконцентрироваться на поиске иного выхода.