Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

Но Бок уже не слушал. Он целовал ее — понемножку, понемножку, понемножку.

На следующий день Эльфаба, Галинда, Бок, Громметики, конечно же, мисс Клютч отправились в Шиз и за всю шестичасовую поездку едва перекинулись десятком слов. Эврик остался с Фэнни и Шень-Шень. Около города снова начался дождь, и когда молчаливая пятерка наконец вернулась домой, величественные фасады университетских колледжей едва проглядывали сквозь туман.

6

Бок ничего не рассказал Кропу и Тиббету о своих любовных похождениях. Даже если бы он хотел, у него не было на это времени: Носорожиха-библиотекарь, не трогавшая ребят все лето, сообразила вдруг, как мало они сделали, и пристально следила за ними своими слезящимися старческими глазками. Друзья почти не разговаривали: все чистили кожаные переплеты, втирали в них масло ластонога, полировали медные пряжки и считали дни до конца этой каторги. Оставалось совсем немного.

В один из таких дней внимание Бока случайно привлек к себе рисунок из книжки, которую он чистил. Это было изображение Кембрийской ведьмы — старое, сделанное лет четыреста или даже пятьсот назад. Видимо, божественное вдохновение или истинная любовь к волшебству водили пером неизвестного монаха. Ведьма стояла между двумя скалами, а со всех сторон простиралось голубое море, по которому бежали удивительно правдоподобные белые барашки. В руках она держала полумертвого зверька неведомой породы. Одной рукой, изогнутой вопреки всем законам анатомии, ведьма обнимала мокрую спинку зверька, а другой высвобождала из-под платья грудь. Лицо ее было непроницаемым; пожалуй, немного грустным или задумчивым. Она походила бы на мать, заботливо прижимавшую к себе больного ребенка, если бы не ноги, словно вросшие в узкую полоску земли. На ногах были серебряные туфельки, чей сказочный блеск сразу же бросался в глаза. Стопы были развернуты, как на неумелых детских картинках, так что каблуки соприкасались, а носки смотрели в противоположные стороны. Платье ведьмы было светло-голубым, цвета рассветного неба. По сочным, невыцветшим краскам рисунка становилось ясно, что книгу давным-давно никто не открывал.

По неожиданной ли случайности или как отражение богословских взглядов автора, этот рисунок сочетал в себе сюжеты легенд о происхождении разумных Зверей. Здесь тоже были воды потопа — не важно, прибывающие или убывающие, посланные Лурлиной или Безымянным Богом. Но что делает ведьма — вмешивается в божественный замысел или вершит судьбы Зверей? Бок силился разобрать слова, но почерк был слишком мелким, а манера письма давно устарела. Быть может, этот документ подтверждал легенду о том, что разум, речь и чувства Зверям даровала Кембрийская ведьма, а может, и опровергал, но как ни посмотри, от картинки веяло религиозным мифом, его способностью впитывать в себя разнообразнейшие сказания. Возможно, художник пытался показать, что Звери получили свои способности благодаря другому крещению — крещению молоком Кембрийской ведьмы? Всосали душу с ведьминым молоком? Боку плохо давались рассуждения на столь отвлеченные темы: ему хватало удобрений и полевых вредителей. Он решил сделать немыслимое — вынести рукопись из библиотеки и передать ее профессору Дилламонду. Наверняка она заслуживает того, чтобы о ней знали.

А может, продолжал размышлять Бок, спеша на встречу с Эльфабой после того, как вынес книгу из библиотеки во внутреннем кармане плаща, может, ведьма не выкармливала полуутопленного зверька, а убивала его? Скажем, приносила в жертву, чтобы остановить потоп?

Нет, все-таки искусство выше его понимания.

Бок сидел в кафе и ждал Эльфабу. Ей должна была передать записку мисс Клютч, с которой он столкнулся на рынке. Опекунша встретила его благосклоннее обычного — неужели Галинда замолвила словечко?

После возвращения в Шиз Бок еще не видел Эльфабу. Но вот и она, ровно в назначенный час: зеленая фигурка в призрачно-сером платье и протертом вязаном свитере, в руках черный мужской зонтик, длинный, как копье. Плюхнувшись на стул, девушка стала изучать рукопись. На Бока она почти не смотрела, но внимательно выслушала его догадки, после чего объявила их безосновательными.

— Почему обязательно Кембрийская ведьма? Чем это не королева фей Лурлина?

— Ну как же. Нет классических атрибутов. Где золотые волосы и прозрачные крылья? Куда делась волшебная палочка? И наконец, где воздушная грациозность?

— Зато какие яркие башмачки. — Эльфаба задумчиво откусила кусочек печенья.

— В ней нет родоначалия… или как это… созидания. Она скорее консервативна, чем конструктивна. В ней чувствуются какая-то неуверенность, смятение, тебе, не кажется?