Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

— Я к вам ненадолго, — сказала Эльфаба. — Знакомьтесь: Эврик, сын маркграфа Десятилуговья из Гилликина, и мистер Бок из Манчурии. Оба студенты Бриско-холла. Мистер Эврик, как вы уже, наверное, догадались по восторженному лицу Бока, это мисс Галинда Ардуэнская и ее подруги, мисс Фэнни и мисс Шень-Шень, которые пусть лучше сами расскажут о своих родословных.

— Как неожиданно и мило! — восхитилась Шень-Шень. — Ай да Эльфаба Неприступная. Да за такой приятный сюрприз мы навсегда прощаем твою нелюдимость. Как поживаете, господа?

— Но… — выдавила Галинда. — Зачем ты здесь? Что случилось?

— Я здесь потому, что рассказала Боку о твоем приглашении, а он решил, что это чуть ли не знак свыше и нам надо срочно ехать.

Тут Фэнни не выдержала и с хохотом повалилась на пол беседки.

— Что? — удивилась Шень-Шень, оглядываясь на подругу. — Ты чего?

— О каком таком приглашении? — спросила Галинда.

— Неужели забыла? — неуверенно сказала Эльфаба. Бок впервые видел ее смущенной. — Хочешь, чтобы я его достала?

— Да они меня разыгрывают! — вскричала Галинда, бросив на беспомощную Фэнни испепеляющий взгляд. — Посмеяться надо мной вздумали! И вовсе это не смешно, мисс Фэнни, прекратите немедленно, а то я как… ударю.

В этот самый миг из-за кустов остролиста показался Громметик. От вида неуклюжей железяки, балансирующей на краю очередной ступеньки, Шень-Шень осела в приступе хохота и теперь вместе с Фэнни изнемогала от смеха на полу беседки. Даже опекунша, мисс Клип, расплылась в улыбке, складывая рукоделие.

— Что здесь происходит? — спросила Эльфаба.

— За что мне такое наказание? — со слезами в голосе взвыла Галинда. — Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?

— Подождите, мисс Галинда, — взмолился Бок. — Ни слова больше. Вы расстроены.

— Я… — простонала Фэнни между припадками смеха. — Это я написала письмо.

Эврик хихикнул. Эльфаба выкатила глаза.

— То есть ты мне ничего не писала и сюда не звала, — уточнила она у Галинды.

— Конечно, нет! — Галинда мало-помалу совладала с собой, хотя сказанного уже не воротить. — Моя дорогая Эльфаба, я никогда бы не подвергла тебя тем жестоким шуткам, которые эти злые насмешницы проделывают друг с другом и со мной, лишь бы повеселиться. Тебе здесь совершенно нечего делать.

— Но меня пригласили, — напомнила Эльфаба. — Мисс Фэнни, это вы написали письмо за Галинду.

— А ты и поверила! — фыркнула Фэнни.

— Тем лучше. Это ваш дом, и я с удовольствием принимаю ваше приглашение, даже если оно написано от чужого имени. — Эльфаба спокойно смотрела в злобно прищуренные глаза Фэнни. — Пойду распаковывать веши.

Она ушла в сопровождении одного лишь Громметика. Воздух звенел от несказанных слов. Постепенно истерический смех Фэнни прекратился, она только пофыркивала и икала, потом притихла и, растрепанная, замерла на каменном полу.

— И нечего так на меня смотреть, — сказала она наконец. — Это была всего лишь шутка.

Остаток дня Эльфаба просидела в комнате. Галинда тоже пропадала; спустилась только на обед да еще пару раз ненадолго присоединялась к подругам. Боку с Эвриком достались Шень-Шень и Фэнни. Друзья купались, катали девушек на лодках, и Бок даже пытался пробудить в себе интерес к кокеткам, ноте дружно вешались на его приятеля. Наконец Бок поймал Галинду на крыльце и взмолился, что хочет поговорить с ней. Галинда покорно согласилась.

Они сидели рядышком на качелях.

— Это я во всем виноват, — говорил Бок. — Я не разглядел подвоха и настоял, чтобы Эльфи поехала. Сама она не хотела.

— Как это вы настояли? И что это у вас с ней за фамильярности, хотела бы я знать?

— Мы подружились.

— Да уж вижу. Так зачем вы настояли? Неужели было непонятно, что я не могла такого написать?

— Откуда я знал? Вы с ней соседки.

— Только по распоряжению мадам Кашмери.

— Вот оно как. А мне казалось, вы подруги. Галинда фыркнула и скривила рот, но промолчала.

— Если вы считаете, что вас непоправимо обидели, отчего вы не уедете? — продолжал Бок.

— Может, и уеду. Я пока думаю. Эльфаба говорит, отступить — значит признать поражение. Но если она сейчас выползет из своего логова и начнет разгуливать со мной… с нами… это станет вконец невыносимым. — Спохватившись, Галинда добавила: — Мои подруги ее недолюбливают.

— Да вы и сами не слишком-то ей симпатизируете, — не выдержал Бок.

— Я — другое дело. У меня свои причины. Я вынуждена постоянно ее терпеть. И все потому, что дура-опекунша невовремя наступила на ржавый гвоздь и не договорилась, с кем меня поселить. Вся моя университетская жизнь испорчена из-за этой глупой курицы. Ничего, когда я стану волшебницей, я ей еще припомню.

— Зато благодаря Эльфабе мы познакомились и теперь можем встречаться, — вкрадчиво сказал Бок. — Чем ближе я к ней, тем ближе к вам.

Галинда, похоже, сдалась. Она откинулась на спинку качелей и положила голову на бархатную подушку.

— Бок, ты прелесть, — сказала она. — Ты милый, добрый, надоедливый и несносный, и, вынуждена признать, ты мне немножко нравишься.

Юноша затаил дыхание.

— Но и росту в тебе немножко. Ты манчик, а я гилликинка, понимаешь?