Ведьма внутри меня

— Вы обсуждаете меня в моём присутствии, говоря обо мне, как о постороннем человеке. Это как минимум невежливо, как максимум — оскорбительно. Я уже говорила вам, виконт Дамиан — мне нечего вам сказать о причине совершённого мной. И виконт Вилар, даже желая того, не в силах удовлетворить ваше любопытство. Его зовут не Майри, он не может знать, что я думала и чувствовала, почему так или иначе поступила. Давайте каждый будет отвечать сам за себя.

Вилар, споря с Дэбрэ, вновь строил из себя заносчивого дурака, но мог быть и другим — теперь я это знала. Его репутацию можно было спасти всего парой слов — и я сделала это.

— Нас с виконтом Виларом не связывает ничего, вы неверно поняли его слова, виконт Дамиан. Ему не в чем себя упрекнуть. Он вёл себя по отношению ко мне исключительно благородно.

Дэбрэ мне не поверил, естественно, но формальности были соблюдены.

— Странно слышать, что вы допускаете мысль, — продолжила я, — что влюблённость, тем более заведомо безнадёжная, могла толкнуть меня на столь гнусное и бессмысленное преступление. Допустим, я как-то могла навредить королеве, но что бы мне это дало? Разве сделало бы меня богатой и знатной, достойной невестой для сына герцога?

Вилар молчал. Дэбрэ спорил:

— Вы вновь утверждаете, что невиновны?

— Это не я утверждаю, а божественный суд. Я лишь говорю, что не верю в месть как повод для злодеяний. Наказание заведомо превышает любые возможные выгоды. Или вы считаете, виконт Дамиан, что таким странным способом я могла бы разрушить планы на брак виконта Вилара с сестрой королевы? Мне это представляется весьма сомнительной идеей. Она бросает тень не только на моё здравомыслие, но и на доброе имя виконта Вилара. И я считаю недопустимым повторять подобные глупости даже в шутку.

Дэбрэ ещё выпрямился, гордо вскинул подбородок. М-да, его недовольство будет мне дорого стоить. А что я делала? Завоёвывала благосклонность другого — делала Вилара своим должником. А ещё тихо надеялась, что позже смогу залечить рану, нанесённую самомнению Дэбрэ и нашим с ним отношениям.

— Я смотрю, ваша память вернулась.

Какое неудачное замечание сделал Дэбрэ. И так не вовремя — Вилар, конечно же, услышал, нахмурился.

— Как и прежде, я утверждаю, что не помню ни своего преступления, ни причин, которые могли толкнуть меня на него. Благодарю, что разрешили нам с виконтом Виларом встретиться. Он помог мне многое вспомнить.

— Не сомневаюсь. И не могу дождаться той минуты, когда вы поделитесь своими воспоминаниями со мной.

— Боюсь, это невозможно. Всё это дела личные, семейные, не имеющие отношения к несчастью, случившемуся с нашей дорогой королевой.

Я оправдывалась и выкручивалась, как могла — Дэбрэ всерьёз злился. Застёгнутый на все пуговицы, он и внутренне ощущался таким: закрытым, ощетинившимся всеми защитами. Если бы я знала, что он встретится нам тут, на лестнице, то осталась бы в гостиной, предоставив чёрному псу право проводить Вилара до кареты. Или всё-таки нет? Сведения о жизни Майри, полученные от Вилара, оказались бесценными. И зная, что их получу, я бы, наверное, всё же рискнула.

Я должна рисковать, если хочу выпутаться из той ловушки, в которую попала Майри. Мне нужно больше знать о её жизни, чтобы навести в ней порядок. Теперь-то она моя, а разведка боем, как мне кажется, самая эффективная.

— Вы позволите мне спуститься с лестницы и проводить виконта до кареты? — спросила я у Дэбрэ.

О, как же ему не понравилась моя просьба.

Мы вместе посмотрели вниз. Несколько мужчин уже разгрузили обе кареты, и множество сундуков и коробок стояли на гравийной дорожке, а кое-что уже занесли в дом. Вещей у Майри оказалось немало.

— Хорошо. Только не делайте глупостей, — предупредил меня Дэбрэ, в последний миг удержав за руку.

— Не стану. — Я улыбнулась. Он что же, предполагал, что я сяду в карету и умчусь с Виларом в закат?

Вилар заметил, что меня задержало. Убийственный взгляд, который он бросил на Дэбрэ, прочитал бы и невинный ребёнок. Дэбрэ ответил таким же и недоброй улыбкой. Он отпустил меня, и его рука легла на пояс. Ни пистолета, ни шпаги там не было, но жест показался мне отнюдь не невинным. От него веяло невысказанной угрозой, и я решила, что не хочу прямо сейчас узнавать, как в моём новом мире выглядят драки между знатными господами.

Я встала между мужчинами, затем Вилар предложил мне руку, и мы спустились по лестнице. У кареты пришлось задержаться.

Вилар не хотел уезжать. Он долго смотрел на меня, в лицо, глаза, ласкал взглядом губы — его влюблённость заметил бы и слепец. А он не стеснялся её демонстрировать — похоже, больше не собирался скрывать свои чувства, по крайней мере, перед Дэбрэ. Но если наверху лестницы, когда мы считали, что говорим наедине, я видела в нём любовь и надежду на совместное будущее, то здесь, внизу, на первый план вышла печаль.

Он будто прощался со мной. Да, именно так. Я правильно поняла — он прощался с Майри. И я сказала, чтобы поставить твёрдую точку в их отношениях:

— Ты многое мне обещал — я возвращаю тебе все твои обещания. Отныне ты свободен от них и от меня.

— Майри…