Ведьма внутри меня

Глава 7. Лорнский источник

Принц не дождался ни колдовской книги, ни имени вредоносной особы из окружения королевы. Его недовольство чувствовалось издалека. Я сидела в закрытой карете и наблюдала в окно за разговором Дэбрэ с принцем и его приближёнными. Из-за расстояния и запертых дверей-окон не слышала ни слова, но жесты и мимика собеседников выглядели достаточно красноречиво, а в содержании беседы не приходилось сомневаться.

Чем больше упрёков Дэбрэ выслушивал, тем выше вздёргивал подбородок. Чем яростнее жестикулировал принц, тем отчётливей у Дэбрэ каменело лицо.

Я злилась на него. Имея доказательства моей невиновности, он, во-первых, упорствовал в подозрении, что я неким волшебным образом его обманула, и не принимал во внимание, что до меня провернуть фокус со святой водой никому не удалось. Во-вторых, я сомневалась, что он кому-либо доложил о том, что я прошла проверку. За всё время мы расставались лишь на минуты, необходимые для посещения уборной, в остальное время я не видела, чтобы он что-либо писал. В-третьих, все пути спасения, которые я предлагала, он отвергал. Поднял меня на смех, когда я умоляла его позволить мне упасть в ноги королю или королеве. Он лишал меня даже крохотных шансов к спасению, в итоге — кого мне было ненавидеть, как не его?

Позади осталась бессонная ночь, где мне снова и снова задавали одни и те же вопросы, чтобы получить ответ: «Я не знаю, не помню, ну поверьте же мне уже, наконец». Усталость из-за беспрерывного допроса усугубилась ещё и довольно долгой и утомительной дорогой в Лорн.

Выехали ещё затемно. Нас ждала карета чёрного цвета, запряжённая парой лошадей тёмной масти. Из-за спешки мне так и не удалось что-либо разглядеть, кроме брусчатой дороги, тающей в серых сумерках приземистой крепости, огораживающей её зубчатой стены и бесконечного леса. Лошади шли рысью, карету трясло, меня страшно укачивало, а Дэбрэ продолжал спрашивать — упорный бульдог. Там, в дороге, остались мои слёзы — да, я прибегла и к крайнему средству, но до героя моего романа Дэбрэ было как до луны. Он остался полостью равнодушен. Сказал: «Вы закончили?» — и предложил умыться холодной водой. А затем вновь спросил, как я его обманула.

Но сейчас, когда я наблюдала за принцем, позабывшим лелеять образ абсолютной самоуверенности, и короткими ответами на все обвинения Дэбрэ, вспомнилась другая подобная сцена. Тогда в камере принц сказал, что ради сведений о книге и сообщнице Дэбрэ может с меня живой кожу содрать. Принц требовал не церемониться. Разрешил всё, любую жестокость и даже привёз королевский приказ.

Дэбрэ приказ не выполнил. Он обошёлся со мной по-человечески. Не дал сбежать, но и пытал только вопросами.

Понятия не имею, как он оправдывался сейчас, что говорил. Я так устала. Надежда всю ночь угасала, сейчас от неё остался жалкий пшик.

За окном уже давно светило солнце. Карета стояла в редком лесу, соблазняя прекрасными видами. Я уже вечность не гуляла по лесу. Смотрела на белобокие берёзы, трепещущие осины — хотела выть, как тот волк, что всё на лес смотрит. До боли хотелось хотя бы разочек полной грудью вдохнуть свежий воздух, пробежать по траве босиком, упасть на землю и целую вечность смотреть в небо на облака-крокодилы, кудрявых барашков и прочих облачных жителей.

Дэбрэ, будь он человеком, дал бы мне шанс сбежать… Но цепь с ножными кандалами пристегнули к полу кареты, и будто этого мало — у каждой двери стояло по человеку, охраняли меня. Его помощники тоже знали, что я не ведьма, но не пытались помочь.

Дверь кареты открылась.

— Выводите её, — приказал Дэбрэ тоном, в котором отчётливо хрустел лёд.

Когда я выбралась наружу, у меня забрали обувь и плед, в который я куталась весь путь. Я осталась босой и в белой рубашке до пят — погребальном саване. Теперь я могла дышать свежим воздухом, стояла на земле, ступнями ощущала прохладный песок и мелкие камешки. Наверное, даже в таких обстоятельствах я смогла бы порадоваться и насладиться тем, о чём годами мечтала, но мне не дали даже вздохнуть. В кольцо, приваренное к одному из ножных браслетов, пропустили ещё одну нетолстую цепь и её же соединили с ручным браслетом. Недлинный остаток цепи — поводок — один из помощников отдал Дэбрэ. А затем мне попытались затолкать в рот кусок ткани, и вот тут уж моё терпение кончилось.

Побеждённый в неравной битве был известен заранее, но я пыталась. Пиналась, толкалась, ткнула одного из помощников пальцем в глаз, укусила Дэбрэ за ребро ладони. Только в фильмах про зомби после укусов тупыми человеческими зубами льёт кровь. Я очень старалась, но добилась совсем немногого — будет ему от меня круглый синяк на руке на недолгую память.

Кляпа им показалось мало, они ещё и сверху завязали мне рот полоской белой ткани. Тут я уже не сопротивлялась. Просто стояла и смотрела в глаза этого человека.

Он снизошёл до того, чтобы объясниться:

— Это делается для того, чтобы ведьмы не оскорбляли слух собравшихся криками.

Вот как. Я кивнула.

— Идёмте. Надеюсь, мне не придётся вас тащить.

Я качнула головой: нет, не придётся.