Ведьма в Царьграде

Еще Ольгу и ее свиту, как и было принято у ромеев, богато одарили, выделив каждому немалую сумму в полновесных серебряных монетах. А Ольге лично от семьи императора было подарено большое золотое блюдо с изображением Иисуса Христа посредине, выполненное из цветной эмали и украшенное по краям драгоценными каменьями и редким розовым жемчугом. Но это блюдо Ольга отправила в дар Святой Софии. В конце концов, самое ценное, что она могла получить от Византии, — это свое крещение и принятие Бога в душе, и она получила его. А потому хотела отблагодарить.

Когда ее суда уже отплывали, на пристань явился патриарх Полиевкт, дабы в последний раз напутствовать новообращенную Ольгу–Елену.

— Благословенна ты в женах русских, так как приняла свет и оставила тьму. Благословлять тебя будут сыны русские до последнего рода. Отправляйся же в путь и ничего не опасайся, бойся только греха, ибо он отлучает от Бога!

Ольга поцеловала благословлявшую ее руку и поднялась на борт «Оскаленного». Корабли медленно стали отчаливать, пошли по изгибавшемуся вдоль берегов Золотому Рогу. Патриарх все стоял на пристани и крестил уплывающих русских. И ветер развевал его длинные темные одежды.

Глава 17

— Да вон же она, вон! — указывал Свенельд в сторону побережья по правому борту от ладьи. Он даже вскочил за дощатое перекрытие, удерживаясь рукой за веревки снастей. — Видите, вон лодка отчалила от берега, а на ней… Клянусь всеми молниями Перуна — на ней наша Малфрида!

На корабле все воодушевились. С чего бы? Казалось, что сейчас они встретят первого из своих, пусть даже и так еще далеко от родных краев.

Ольга заслонилась от бивших в глаза лучей солнца, вглядывалась в качавшуюся на волнах лодку. На ней были три человека в темных монашеских одеяниях, и княгиня лишь через миг поняла, что один из них и есть ее чародейка. Вон скинула куколь, ветер разметал ее темные волосы, машет руками своим. Ольга ей тоже помахала. И даже рассмеялась. От радости встречи, от необычности того, что ее ведьма, какую столько разыскивали по всему Царьграду и окрестностям, нашла убежище у монахов.

Когда Малфрида оказалась на борту «Оскаленного», все так и кинулись ее обнимать. Она переходила из рук Свенельда к Сфирьке, от княгини Божедарки к княжне Милосладе. Ольга сама едва протолкалась к ней, но, когда оказалась лицом к лицу… отчего–то замерла. Ибо вдруг уловила в улыбке Малфриды нечто чуждое и непривычное… пугающее.

Чародейка заметила мелькнувший в глазах Ольги испуг, тоже застыла, смотрела испытующе. Однако княгиня умела скрывать свои чувства. Потому и заставила себя вновь улыбнуться, сказала приветливо:

— Рада видеть тебя, Малфрида, живой и невредимой.

Больше она ничего не добавила, отошла. Да и потом сторонилась чародейки. И хотя они плыли на одном корабле, Ольга дала понять, что ей нежелательно общаться с ведьмой. Да и не хотелось.

Малфрида тоже не шла на сближение с княгиней, только порой поглядывала украдкой, наблюдала, как та разговаривает со своим священником, как молится, как совершает крестное знамение. И хотя за время, проведенное в Византии, ведьма смирилась, что вокруг одни христиане, тот факт, что Ольга решительно и твердо приняла чужую веру, казался ей едва ли не предательством. Поэтому на первой же остановке, когда суда приблизились к берегу, чтобы набрать воды и пополнить провиант, Малфрида решила, что ей удобнее будет плыть на другом судне. Да и Ольге так вроде бы тоже удобнее.

Несмотря на то что наступило время осенних штормов, флотилия русской княгини вполне благополучно миновала воды Понта Эвксинкского — моря, которое уже скоро даже ромеи станут называть Русским. А там и устье Днепра показалось, подули знакомые ветра. Малфрида это первая ощутила. Проснулась однажды на корме, вылезла из мехового мешка, в котором спала, и стремительно потянулась навстречу сильным воздушным потокам.

— Стрибожьи внуки! — Она раскинула руки, словно желая обнять их.

Да, это были уже свои ветра, не те, что качали корабли в Золотом Роге, обвевали кручи Принцевых островов или берега вдоль пролива Босфор. Этих Малфрида узнала сразу, даже могла назвать по именам: Ветрило, Стрига, Морян… Вон сколько их носится над родными просторами!