Ведьма терновых пустошей

Я не выдержала, засмеялась. Он смутился, конечно. Наверно, не ожидал, что я так…

— Денег и славы, — сказала я. — Так много громких слов, но в итоге все просто: денег и славы.

* * *

Я стояла, глядя вослед уходящему Альдеку.

«Я люблю тебя», — сказал он на прощание. И: «я еще вернусь». С победой…

Хотела было сказать, что не надо ко мне возвращаться, но вовремя прикусила язык. Такое нельзя говорить. Человек, идущий на войну, должен знать, что его ждут.

Нет, ждать его я не обещала.

Сказала, что буду молиться за него. Это будет честно.

Он благодарно улыбнулся мне.

Мокрый снег и ледяной ветер яростно бил в лицо.

Ноги мерзли. Я переступила с ноги на ноги, пошевелила пальцами, поджала их… Толку-то?

Те мягкие и удобные туфли, в которых я сбежала еще лорда Олттара, прохудились и истрепались от вечной грязи и сырости. Ивар нашел мне на них деревянные башмаки, которые можно было надеть как калоши, стало удобнее, но от холода спасало мало.

Шерстяные чулки я тоже штопала несколько раз. На новые денег не было. Как и на юбку, подол которой уже превратился непонятно во что.

Я пыталась не думать об этом, но не выходило, особенно когда ветер пробирал до костей.

Денег и славы… можно без славы даже, просто немного денег, и я была бы счастлива. Такая я меркантильная. Всего немного, просто хорошие ботинки на меху, теплые штаны и пуховик — дальше мои мечты давно не идут.

Вечно хотелось есть, спать и в тепло.

А тут еще Альдек со своими замками. Я невольно представляла себя у большого камина, или в горячей ванне, и мне уже несут горячее вино и пирожки… И, наконец-то, теплая обувь.

Что меня ждет?

Штопать чулки до конца жизни?

Ивар…

Я даже Ивара почти не видела. Он вечно был чем-то занят. Я все понимала, но…

Иногда так сложно было помнить — ради чего.

— Это был рыцарь, да?

Кора незаметно подошла и смотрела на меня, в ее глазах было восхищение пополам с недоверием.

— Да, — сказала я.

— Настоящий?

— Наверно.

Какие еще бывают рыцари?

— А чего он хотел?

О чем может благородный рыцарь разговаривать с простой прачкой? Уж точно не о любви.

Что ей сказать?

— Он спрашивал про Ивара. Они когда-то воевали вместе…

— Про Ивара? А чего он тогда к нему самому не подошел? Вон, они уже вышли.

Звон мечей со двора… Такой привычный звон, что я уже перестала замечать.

Я плохо умею врать, теряюсь.

— Не знаю, — сказала я. — Спроси у него.

— Ой, да ладно! — Кора звонко засмеялась. — Я видела, как он на тебя смотрел!

Я хотела было отмахнуться…

Как он мог на меня смотреть? Уставшая, осунувшаяся, с немытыми волосами, руки все потрескались и под ногтями грязь. Видел бы меня этот Альдек на Пустошах, куда я бегала из дома…

— Слушай, а это не тот рыцарь, которого казнить хотели? — вдруг спросила Кора. — Которого ведьма околдовала?

— Наверно… да, тот.

— Сначала ведьма, теперь ты его околдовала! Эх, где бы мне взять такого рыцаря?

Иногда становилось страшно — вдруг меня раскроют, вдруг узнают, кто я на самом деле. Нужно быть осторожной, не говорить ничего лишнего.

Но с Корой иногда так сложно молчать.

Вечный страх, усталость, холод и почти отчаянье.

Глава 6

— Сюда, сюда неси! А ты чего стоишь? Посторонись! Помоги! Убери все со стола!

Меня пихнули в бок.

Я сгребла грязные миски, как могла, отодвинула, расчистила все.

Быстрей, быстрей.

Где-то за дверями на высокой ноте выла женщина.

— Где этот лекарь, мать его! — уже орал кто-то.

Сюда, в большой зал, занесли троих. Один еще ничего, его тащили под руки, он даже сам переставлял ноги, хоть и с трудом. А двое были совсем плохи. Я даже сначала не поняла что с ними такое.

— Скорей! Клади сюда. Давай, снимай все! Несите воды!

Они ловили шайку Кривого, что лазила в городские амбары… да и других грехов за шайкой водилось не мало. Выследили в Старой Селедке. А как решили брать, собрались, так стражников оттуда, из окон, облили горящим маслом.

Ивар? Он тоже был там. Я не видела его, и все хотела спросить, но было не до меня.

Двоих зарезали в драке. Еще сколько-то ранено.

На столе, рядом со мной, лежал высокий седой мужчина, ему досталось больше прочих. Лица почти не разобрать, все покраснело, даже почернело местами, волосы лезли клочьями, кожа пошла волдырями…

Я старалась не смотреть, мне было страшно.

Он хрипло, я явным усилием, дышал, страшно булькая на вдохе.

С него уже сняли тяжелый нагрудник, сейчас пытались отодрать рубашку, отходило прямо с мясом, масло затекло и на спину и на грудь, все спеклось…

Хотелось зажмуриться…

Рядом рыдала женщина, беременная, с огромным пузом. Я видела ее раньше, Эльда, кажется. У нее еще пятеро детей. Если ее муж умрет…

— Чего стоишь? Вот, возьми это! — мне сунули кучу окровавленных, пропитанных маслом тряпок. — Собери все.

Я бросилась собирать.

Лучше заняться делом, и больше не думать и не смотреть. Да, так лучше.

В дверях, уже с кучей тряпья в руках, я столкнулась с Иваром. Едва не бросилась ему на шею, но он только скользнул по мне взглядом.

— Ивар! — вскрикнула я.

— Да-да, сейчас… — он прошел мимо меня, сильно хромая, подволакивая левую ногу.

И уже что-то говорил местному лекарю, спрашивал про раненых и еще…