Ведьма терновых пустошей

Никто не знает, сколько человеку отпущено, и сколько бы он прожил, не будь всех этих светлячков и реки. Я помню, Ивар сказал как-то: «такие, как я, умирают не от старости». Молодыми умирают.

Я верила, что впереди у нас еще много-много лет. И боялась думать о будущем.

Мы лежали на кровати, на тюфяке из старой соломы. Колючие шерстяные одеяла кололи бока и спину. Впервые Ивар заснул раньше меня, а мне никак не спалось. Я смотрела по сторонам… Целый отпуск здесь? Не знаю, я была не слишком уверена.

Смотрела, как он спит, как ровно и глубоко дышит во сне, какие у него широкие плечи, родинка на шее…

Лишь только рассвело, я попыталась незаметно выбраться, пойти домой, не будить его. Но Ивар проснулся. Как-то очень сразу и резко, словно и не спал. Пошел провожать меня.

Утро, скоро на работу. А меня шатает от усталости и недосыпа, такая легкость и пустота в голове.

— Давай, я завтра не приду, — тихо сказала я. — Надо отоспаться. Да и тебе тоже. Послезавтра, хорошо?

* * *

Спустя два дня у подъезда я встретила Мишку.

Я возвращалась с работы, а он уже ждал меня. Да, у него же выходной.

— Привет, — сказал он.

— Привет.

Я даже не знала, как реагировать. Вроде мы и не ругались… просто решили… я решила.

— Ты сегодня рано, — сказал он.

Я пожала плечами. Ничего не ответила.

— Ань, я хотел поговорить, — сказал Мишка. — Хочу понять, что же случилось. Ты как-то резко… Ведь все вроде было хорошо.

— Вроде, — отозвалась я.

— Так что случилось, Аня? Я не верю, что просто так, — он подошел совсем близко, смотрел на меня сверху вниз. Мишка очень высокий, я уже слегка отвыкла. — У тебя кто-то другой?

Кто-то другой. Это ведь всегда бывает именно так?

— Да, — сказала я. — Прости.

— И что, у вас все серьезно?

Зачем ему это знать? Серьезно. Пусть даже у нас с Иваром нет будущего, но все серьезно.

— Не знаю, — честно сказала я. — Серьезно… Но он живет очень далеко… я не смогу…

Зачем я говорю все это? Это неважно для него, главное, что у нас с Мишкой ничего не получится.

— Ты закрутила с каким-то иностранцем, а он не зовет тебя с собой?

Я чуть сморщилась. Если бы все было так просто.

— Почти, — сказала я. — Он зовет, но я не могу.

— Понятно, — сказал Мишка, в его глазах мелькнула усмешка. — Если ты не хочешь ехать с ним, значит, не любишь его. Если б любила, побежала бы куда угодно.

Я поджала губы. Только не туда. Это не так просто, как кажется.

Мишка смотрел на меня. Мне кажется, он уже что-то для себя решил.

— И он тоже не хочет переезжать к тебе, как я понимаю.

— Он?

Я попыталась представить Ивара здесь. Что бы он делал? Даже если бы это было возможно. Как? Без документов, без образования, даже школьного. Пошел бы работать на стройку, как нелегальный эмигрант? Мне кажется, даже там с ним не стали бы связываться. Он слишком чужой здесь. Нет.

— Значит, нет, — уверенно сказал Мишка. — Ань, давай посидим, спокойно поговорим?

Я посмотрела на свой подъезд, покачала головой. Нет.

— Можно в кафе, — сказал Мишка.

— Нет, прости. Не сейчас. Я тебе позвоню, хорошо?

— Позвонишь, когда наиграешься? — жестко спросил он. — Когда надоест?

Ужасно захотелось ударить его. И не пощечину, а так, со всей дури кулаком в зубы. Он думает, что я сама прибегу проситься обратно?

— Да иди ты… — только сказала я, повернулась к двери.

Он поймал меня за руку.

— Ань, просто поговорим. Хорошо?

— О чем?

Он пожал плечами.

— Ты куда-то торопишься?

Да. Я сейчас приду и в кровать. Ивар почти всегда приходит раньше, может, он уже ждет меня?

Мишка смотрел на меня.

Это ведь я виновата. Я бросила его, без всяких объяснений, без всяких поводов с его стороны.

— Прости, — тихо сказала я. — Миш, давай не сейчас, я не готова к таким разговорам, я не могу… Я позвоню тебе, мы поговорим… если захочешь.

* * *

Ивар ждал. Какой-то хмурый, даже осунувшийся.

— Что случилось? — спросила я.

Он промолчал, только скрипнул зубами. С явным усилием поднялся на ноги.

Я обняла его, хотела поцеловать, но он все так же стоял, неподвижно и напряженно.

— Ивар, что?

Он зажмурился на секунду, словно от боли, втянул воздуха в грудь.

— Из-за меня человек погиб, — глухо сказал он. — Ларик, мальчишка совсем. На болотах. Я отвлекся и не заметил червя, не успел…

Он поджал губы.

Это так… так нереально. Неожиданно. Я даже не понимала толком, что произошло. Какие черви?

— Ивар, ты не виноват.

— Виноват, — он почти крикнул, резко и грубо. Впервые в его голосе скользнуло что-то такое, что мороз по коже. Что-то страшное. Я вдруг поняла, что совсем не знаю его, вся его настоящая жизнь не здесь. Он настоящий — не такой, как со мной.

Он тяжело, отрывисто дышал, я видела его глаза, с какими-то расширенными зрачками, неправильными… Что-то еще?

Я все еще обнимала его за плечи.

— А еще я переспал с Льют, — почти со злостью сказал он. — Напился и переспал.

Огонь обжег щеки. А потом лед. Лед ударил в сердце и свернулся комком в животе. Мне казалось, земля уходит из-под ног.

Ивар смотрел мне в глаза, прямо и неподвижно, не пытаясь прятать взгляд. И за этой неподвижностью я видела панику.

— Ивар… — начала я, но поняла, что не могу ничего сказать.