Дома меня бережно сгрузили на диван, где на меня тут же напал Вася. Он тараторил, подвывал и ругал меня одновременно, то и дело начиная теребить мою здоровую руку своими пушистыми лапками.
— Вас, я не могу, — выдохнула я спустя пятнадцать минут. — Прекрати. Я жива и скоро буду здорова. Не нужно меня ругать и оплакивать. Это никак не изменит того, что все уже случилось. Да, вышло глупо, в следующий раз буду за сотню метров обходить все странное. Хватит с меня того, что Шарад отругал.
Вася вздохнул, сел рядом и, привалившись к моему боку, как большой плюшевый кот, сказал:
— Хорошо, что с тобой почти все в порядке. Я так волновался.
— Ты ведь умный, — напомнила я ему. — Мудрейший, Равный Небу. Сам сколько раз повторял. Почему ты мне о стекле ничего не сказал?
— Я плюшевый зеленый кроль, — обиженно прошипел Вася. — Я переволновался.
— Тьфу на тебя, — с чувством сказала я. — Больше не смей мне о мудрости поминать. Ты в критической ситуации никак мне не помог, а должен был бы. Это я, а не ты, висела в воздухе.
— Ла-а-а-адно, — протянул зубастик. — Главное, ты тут.
— Тебе стоит принять горячий душ и поспать, — сказал мне Шарад.
Оставив меня на диване и велев Мэю отнести наверх его оружие, блондин куда-то слинял, а теперь вернулся.
— Держи, — сказал он мне, протягивая высокую глиняную кружку, в какой в тавернах подавали эль.
В кружке масляно плескалось что-то мутное и теплое. Я принюхалась и с восторгом ощутила аромат мясного бульона. Рот наполнился слюной, и захотелось тут же жадно выпить все до капельки, но я заставила себя сдержаться и глотать бульон по чуть-чуть, заедая его ломтем хлеба, который Шарад принес мне из кухни.
Горячий душ вернул веру в нормальную жизнь. Облачившись в чистую блузу, я забралась под одеяло в своей комнате, собираясь оставить все невзгоды в уходящем дне. Но сон долго не шел. Вот уж и ребята перестали бродить по дому, и Вася затих на соседней подушке, а я все вертелась и вздрагивала. То мерещилась мне драконица, притаившаяся в темноте, то слышался шум водопада, а стоило немного задремать, как я видела себя парящей в воздухе на стуле с резной спинкой. При этом вокруг почему-то летали свернувшиеся в клубок ежи, а я отмахивалась от них клюшкой в виде розового фламинго.
— Ох…
Помаявшись так довольно долго, я выбралась из постели, натянула джинсы и толстовку с черепом и пошла вниз, чтобы попить воды. На первом этаже выяснилось, что в кабинете почему-то горит свет. Прошлепав босыми ногами по холодному полу, я заглянула в комнату и не без удивления спросила, увидев на диване Шарада:
— Ты чего не спишь?
Парень включил пару настенных ламп и в их свете неторопливо протирал куском промасленной кожи длинный кривой кинжал.
— У меня почему-то мокрая кровать, — пояснил он совершенно спокойно. — Почему ты встала?
— Ох… Я совсем забыла, что Вася устроил диверсию, — простонала я, прислонившись к косяку.
Вот же напасть! Из-за случившегося проделка кролика совершенно вылетела у меня из головы, а парни прошлую ночь провели в дороге, и Шарад не мог раньше узнать о мокром матрасе.
— Я попробую быстренько все исправить, — засуетилась я.
— Оставь, — отмахнулся блондин. — Ничего страшного.
— Но как же… — пробормотала я и подошла поближе.
Шалость учинил зубастик, а вину чувствую я. Вот же напасть!
— Шарад, тебе тоже стоит отдохнуть, а тут такое, — сказала я. — Вы ведь с Мэем не спали прошлую ночь.
Блондин сунул оружие в ножны, наклонился, чтобы положить их на пол, и, выпрямившись, посмотрел на меня.
— Это тебе нужно поспать, — сказал он хмуро. — Бледная как моль. Твои царапины не заживут нормально, если не выспишься.
Но, против своих слов, парень не подтолкнул меня прочь из кабинета, а подался вперед и за талию потянул к себе на колени.
— Глупая… бедовая… И как случилось, что именно ты свалилась нам на голову? — услышала я сквозь бешеный стук собственного сердца. — Как? Почему?
— Я бы тоже хотела знать ответ, — сдавленно прошептала я, близко-близко глядя в зеленые глаза.
Сердце заходилось в ускорившемся ритме, в горле пересохло от напряжения, а мысли, вместо того чтобы послушно убраться из моей головы, свернули на совершенно неуместную дорожку, разбудив мою внутреннюю саркастичную тетку из двадцать первого века.
Сколько было прочитано книг, сколько было просмотрено фильмов… и теперь я, сидя у Шарада на коленях, где-то между предвкушением и страхом ловила осознание всей затасканности и шаблонности происходящего.
Герой обязательно должен притянуть героиню в свои объятия, прижать к стене, упасть перед ней на колени… и тихо-тихо, доверительным шепотом и глядя в глаза, рассказать о своих чувствах. На таких моментах в книгах и фильмах я вечно морщилась и вопила, а тетя Оля мечтательно вздыхала и улыбалась. И почему я не оказалась в этом мире позже, лет в тридцать, когда даже в самой саркастичной оторве, не вылазившей из кед, просыпается что-то розовое, ванильное и романтичное? Ох, беда-беда.
— Что? — спросил блондин, интуитивно уловив мой настрой.
— Просто все как-то… — тихо пробормотала я.
Несколько долгих секунд дали мне возможность освоиться.