Ведьма из яблоневого сада

Интернет-салон в Тоннере привел Алёну в состояние некоего темпоралогического ступора. Возможно, такое словосочетание употреблено впервые в мировой практике, возможно, оно вообще не имеет никакого смысла, однако у Алёны возникло ощущение, что она вдруг мало того, что вернулась на два месяца назад, но еще и крепко стукнулась лбом о стену. Стена была дымовая: кругом ужасно курили, а два месяца назад Алёна побывала совершенно в таком же прокуренном интернет-кафе в Питере.

Она приехала на семинар по аргентинскому танго, которым безумно увлеклась, и, выйдя из поезда, вспомнила, что забыла дома листок со всеми адресами танго-школ. И сразу в глаза бросилась вывеска: «Интернет-кафе». Наша героиня спустилась в сумрачный подвальчик, немедленно ударилась лбом о плотную табачную стену, тупо удивилась, что в половине шестого утра здесь уже так накурено, но тотчас поняла, что не «еще», а «уже», потому что у столиков сидели зеленоватые от недосыпа и экстремального освещения малокровные питерские юнцы и маниакально пялились на мониторы, отрешенно и отстраненно затягиваясь разнообразным куревом. Алёне потом неделю казалось, что от нее табачищем несет, она волосы дважды в день мыла, и вещи ее висели не в шкафу, а на балконе той квартирки, которую она снимала в Питере, – перманентно проветривались. Теперь снова придется дважды в день голову мыть, а майку с бриджами стирать со страшной силой, даром что они только сегодня надеты. Что характерно, сам салон был практически пуст, а облако дыма навыпускали из себя три вполне консервативного вида дамы: две клиентки и работница, которая занималась их обслуживанием. Всего три дамы могли бы отравить целый зоопарк экологически чистых животных! Во Франции женщины курят просто клинически, и с каждым годом все больше и больше.

С трудом осознав, что она все же не в Питере, а небольшом городке Тоннер в семнадцати километрах от Муляна, Алёна заплатила за полчаса пользования Интернетом и села к компьютеру. Набрала в искалке «Patric Gйrard» – и натурально открыла рот, увидев, что выдала система. 103 000 ответов! Но ей тут же пришла на память популярная русская пословица: «Федот, да не тот». Некто по имени Патрик Жерар оказался писателем, который достиг грандиозной популярности за последние три года, выпуская роман за романом, причем один скандальнее другого.

Алёна, сама, как известно, писательница, автор пары десятков детективчиков, почувствовала мимолетный укол ревности, какой непременно ощутит всякий не слишком успешный литератор, услышав о сногсшибательной популярности собрата, не побоимся этого слова, по перу. Ревниво поджимая губы, она не сдержала любопытства и открыла одну восторженную рецензию. Прочитав, что Патрика Жерара сравнивают с Уэльбеком, она вздохнула свободнее – и более рецензий читать не стала. Рассеянно пробегая по списку ответов на свой запрос, она вдруг осознала, что обратилась к помощи Всемирной паутины совершенно напрасно. Патрик Жерар – тот, который был ей нужен, – умер в 1985 году. Или погиб. По мнению Алёны, он именно погиб. Конечно, компьютеры тогда уже были, даже персональные. Были и в СССР, а во Франции гораздо в большем количестве, однако такой привычки – качать в Сеть и из Сети все, что надо или не надо, – тогда еще не существовало. Паутина еще не оплела весь мир (ко благу его или нет, тут можно спорить), однако Алёна точно знала, что, доживи Патрик Жерар хотя бы до 1995 года, картина ей в поисковике открылась бы совершенно иная. Она пробовала формулировать вопрос иначе, набирала при его имени слово l’historien – историк, набирала также рядом фамилию Жерарди, ставила год его смерти, но все было напрасно – снова и снова появлялся пресловутый популярный тезка-однофамилец, и в конце концов ей все это надоело, да и стена дыма вокруг Алены смыкалась все плотней. Судя по воодушевленным лицам дам, они играли – причем отнюдь не в какой-нибудь консервативный «Quake», а в пленившую в последнее время всех домохозяек игру «Ville des amazones», «Город амазонок». Другое ее название было – «Prends l’homme», в буквальном переводе «Возьми мужчину», и сказать, что добропорядочные француженки на ней свихнулись, значило ничего не сказать. В Париже игра стала национальным бедствием, а теперь вот, видать, и до бургундской глуши добралась. Интересно, в семьях несчастных курящих амазонок знают, где их мамаши и жены? Какую историю придумают они в оправдание своего долгого отсутствия?

И тут словно прошумело что-то за спиной Алёны. Ощущение было такое, будто ветер прогнал за спиной охапку сухих листьев. Она даже оглянулась, но оказалось, что хозяйка салона всего-навсего включила климатизёр, в смысле кондиционер, на полную мощность. Алена уже приподнялась над стулом, собираясь встать и уйти, как вдруг два слова из тех, что только что порознь мелькали у нее в голове, оформились в пару и предстали перед ней в неразрывной связи: история семьи .