Читаем Ведьма и князь полностью

Вообще Стогнан еще не чувствовал себя старым. Что с того, что дети уже выросли, что внучата снуют между взрослыми, – все белоголовые, светлоглазые, каким был сам Стогнан в лучшую свою пору. Седина и сейчас не видна в его длинных светлых волосах и вьющейся бороде. У светловолосых ее трудно разглядеть. Да и в плечах Стогнан еще широк, хотя стал немного сутулиться. Годы-то дают о себе знать, придавливают. А родники чародейской живой и мертвой воды, бившие некогда тут, уже потеряли свою волшебную силу, стали обычными ключами, а то и вовсе иссякли. Отчего так вышло, Стогнан не ведал. Правда, и другое заметил: с той поры, как чародейская вода перестала светиться, стало в окрестных лесах спокойнее. Раньше, бывало, житья смертным нет, когда нежить лесная разойдется. Все селение до сих пор столбами с рогатыми черепами окружено, каждый столб знаками ведовскими испещрен, но уже несколько лет нежить за круг, где расположилось селение, не проходит. Она вообще будто пропала, нежить эта. И ходит молва среди древлянского племени, что это киевский посадник Свенельд поборол лесных чудищ, лишил их силы. Как поговаривают, из-за него же вода чародейская стала гаснуть, терять свои вещие силы...

Вести эти приносил в Сладкий Источник Мокей-вдовий сын. Он не раз уже уходил с товаром на большак[76], ведущий в земли полян. Селение находилось от большака в двух днях пути. Раньше тут глушь да дичь была, а как началось в последние лета оживление на большаке, поставили погосты да торги пошли, стали жители лесов ездить туда-сюда – возили на продажу меха и мед диких пчел, взамен брали пшеницу, а то и муку, соль, если привозили. Вроде ладно было, но все равно казалось Стогнану, что нарушается покон предков, сходятся древляне со своими извечными врагами полянами, дань им покорно выплачивают. Вон и от селища Сладкий Источник отправляют тюки с положенной данью на погосты, где их забирают на нужды Киева. Раньше, в молодые годы, Стогнан не данью от полян откупался, а острой стрелой из чащи. Но то время прошло. Теперь даже его родовичи ждут, когда Мокей с торгов прибудет, привезет товары, гостинцы роду-племени. А заодно и вести из широкого мира. Людям любопытно, но Стогнан понимает, что, чем больше они тянутся к чужому, тем слабее становятся, теряют привычную для древлян хватку, гордость свою, что родились на этой земле, теряют.

Стогнан спустился к речке, поклонился воде текучей, коснувшись ладонями темно-серебристой поверхности, – почет водяному оказал. Вода чуть всколыхнулась, пошли круги, искажая отражение. Стогнан сладко потянулся. Сейчас на худощавом высоком старосте была длинная домотканая рубаха, толстая и грубая, чуть стянутая у горла тесемкой, босые ноги холодило утренней росой. И тихо-то как вокруг! Только позади в селище горланят неспокойные петухи. Скоро и люди встанут, каждый займется своим делом: застучит кузня, отправятся в леса облавщики на матерого зверя тура, на лесную дичь. Ребятишки уйдут бить из пращи болотных птиц, бабы станут возиться на репищах[77], собирать последние плоды Матери-Земли.

Стогнан устроился на изогнутом над водой стволе старой ивы, глядел на раскинувшееся вдоль лесной прогалины селение. И сердцу его так хорошо сделалось!

Он любил тут каждый сруб, каждый столб с рогатым черепом, каждый горшок на шестах изгороди. Сладкий Источник был немаленьким селением. Главными и самыми старыми тут были четыре большие усадьбы – длинные дома из бревен с дерновыми кровлями, мохнатыми от проросшей за лето травы. Прежде в них жили до полусотни человек и никому не было тесно, но в последние годы молодежь стала селиться отдельными семьями, не желая жить в роду, где все обитали скопом. Вот и возникали то там, то тут полуземлянки с отдельными дворами и огородами, особенно, после того как людской страх перед чащей пошел на убыль, когда лес перестал изобиловать темными духами. Конечно, духи совсем не исчезли. Случалось, что и теперь леший кого-то подолгу в чаще водит, не подпуская к людям, бывает, что и коварный пушевик[78] кому-то глаз выколет по вечерней поре. А этим летом, когда бабы ходили на болота за ягодами, болотная хозяйка утащила одну из них в свои топи. Женщины потом рассказывали, что слышали, как несчастная кричала, когда болотная карга ее в топь волокла. Но ведь только одну и взяла на поживу, остальные все возвратились. Правда, родовичи потом отнесли подношение болотной хозяйке, чтобы та зла на люд из Сладкого Источника не имела.

Перейти на страницу:

Похожие книги