Ведьма

И все-таки Джалита должна жить. Она стиснула зубы: должна жить хорошо. Судьба швырнула ее в этот котел ненависти и лицемерия. Пусть судьба и отвечает за нее.

Однако простого выживания всегда мало. Джалита слишком хорошо представляла судьбу женщины, сумевшей просто выжить. Конечно, если не за что цепляться, кроме собственной жизни, нет причин проклинать дни своего существования. Каждый верит, что ему предначертано быть свободным. И Джалита мысленно благодарила Скэнов, заставивших ее еще ребенком понять, что женщине от рождения предопределено быть рабыней. Отец, брат, муж, сын — все будут ей судьями. Простые женщины молились, чтобы мужчины хорошо обходились с ними, молились за своих детей, молились за постоянный кусок хлеба. Радость была мимолетной, человечное обращение запретным.

Простые женщины выживали. Преуспевали коварные.

Погруженная в раздумья, она совсем забыла про Эмсо. Встревожившись, Джалита посмотрела на него, пытаясь угадать его мысли. Грубые черты лица тронула печальная улыбка:

— Ты не одинока. Конечно, сейчас для тебя все мы чужаки, но ты очень отважная девушка. Все тобой восхищаются.

— Все так добры. Я чувствую себя неблагодарной, но… А, ладно. Глупости.

— Ты вовсе не глупа. — Джалита встрепенулась от резкого тона заявления, но в следующих его словах слышалось сочувствие. — Глупец не выжил бы у Скэнов. Ты помогла нам лучше их понять, и мы тебе благодарны за это. А теперь скажи, что тебя тревожит и чем я могу помочь?

Он взял ее за руку и повел к неприметной боковой двери. Девушка, опустив глаза и чуть замешкавшись, смиренно пошла за ним.

— Немного странно так разговаривать с мужчиной, — вздохнула она. — У меня не возникает сомнений насчет твоего достоинства. Но почему молодая неопытная, женщина должна доверять такому мужчине? Однако мне хочется тебе верить. Глупо ведь?

Эмсо возмутило то, что под вопрос ставится его честь:

— Это естественно, что ты легко поверила мне. Я много старше тебя. И ты не должна видеть во мне молодца, только и думающего, как… Меня интересует не твоя красота… В любом случае, сначала ты для меня человек, который как-то может помочь моему повелителю. Гэн Мондэрк должен завоевывать и покорять, и я рожден, чтобы помогать ему делать его дело.

— Пророчество?

Джалита отпрянула, освобождая руку.

Они вышли наружу. Стояла кромешная тьма, и ничего не было видно, кроме равнодушно мерцавших звезд. Не различая его лица, она протянула руку и взяла Эмсо за запястье, как учила Слезы Нефрита. Словно ночной мотылек, чуткий к малейшему движению, большой палец Джалиты нежно коснулся его пульса. Рука воина напряглась, удары участились. Он шелохнулся, как если бы хотел вырвать руку, но не сделал этого.

— На мне нет пророчества, — медленно произнес он. — Это Гэну предсказана судьба. Он рожден для славы и триумфа своего племени. И он создает из всех нас единое новое племя. Сайла, Тейт, Конвей, Нила, Ланта и я помогаем Гэну в его возвышении. А он использует все племена и народы для возвышения своего королевства. Его жизнь — это моя жизнь, а моя — его.

— Ты ему очень предан.

— Он спас мой народ, вернул мне достоинство. Я был бы предан любому за это. Он верит мне, дает воинов под мое командование. Что делает завоеватель? Он выбирает меня, Джалита, и дает возможность сделать в жизни то, о чем я не мог и мечтать. За него я пошел бы на смерть.

В последних словах Джалите послышалась печаль. Пульс стал размеренным, и она выпустила его руку. Ей захотелось проверить эту, казавшуюся на первый взгляд самозабвенной, привязанность офицера к своему хозяину:

— Все видят твою преданность Гэну. Но на его месте я бы задумалась о верности остальных друзей.

Эмсо разразился неожиданным смехом, в котором чувствовалась снисходительность. Лицо Джалиты вспыхнуло. Она гневно нахмурилась и уже благодарила темноту, скрывающую ее от глаз Эмсо и дающую возможности успокоиться.

— Ты попала в самую точку, — Эмсо не обратил внимания на ее укол. — Это и есть его слабость. Вы с Гэном одного поля ягодки, но у тебя хватило ума увидеть это. Он думает, будто ему одному дано знать, кто достоин доверия. В этом его проблема.

— Но почему он такой? Разве у него есть повод для недоверия?

Этот разговор начинал раздражать Джалиту. Эмсо был равнодушен к ее мелким укусам. Ей захотелось, чтобы он замолчал, но он продолжал:

— Его защищают такие, как я. Мы знаем его врагов.