Вечный всадник

— Да. Те люди погибли, потому что тебе грозила опасность. B&B поглотило адское пламя. — Которое было запрещено использовать в человеческом мире, но кто же станет контролировать действия Мора. — Духи из самого ада поймали всех людей, до которых дотянулось пламя, и сожгли их заживо, высасывая души из тел. Их выжгло изнутри. Это чертовски отвратительная смерть, а еще хуже то, что сейчас их души томятся в аду без надежды попасть на Небеса.

Глаза цвета морской волны наполнились слезами, и, хотя Арес испытал весьма странный порыв успокоить девушку, он повел себя так, как ему было гораздо удобнее — как инструктор по строевой подготовке:

— Послушай, человек. То, что ты оказалась втянутой в происходящее, весьма неприятно, но это случилось, и теперь ты здесь. Ставки высоки, и ты должна собраться с духом, если хочешь выжить. До того, как все закончится, погибнет много людей, поэтому вытри слезы и возьми себя в руки. Сейчас ты — самый важный человек на планете, так что веди себя соответственно.

— Ублюдок, — хрипло проговорила Кара.

— Да. Я ублюдок. В прямом смысле. А ты — получатель агимортуса Сестиэля.

Арес в два шага преодолел разделяющее их расстояние и рывком распахнул рубашку ее пижамы. Оторванные пуговицы разлетелись в разные стороны. Кара завизжала и попыталась убежать, но он одной рукой обхватил ее за шею. Потом ткнул пальцем ей в грудь, прямо в клеймо, не обращая внимания на то, что от этого его кожа высохла, а мышцы ослабли:

— Это агимортус. То, чем в силах обладать только падший ангел.

— Отпусти меня, извращенец.

Ни за что. Только после того, как его мужское достоинство окажется там, где нужно.

— Подумай о том, что я сказал, Кара. Такую метку могут нести только падшие ангелы, а ты только и думаешь, что о своих оголенных грудях?

Но как же прекрасны были эти груди. На то, чтобы не пялиться на них, потребовалась вся его армейская выдержка. Он ублюдок, но не извращенец, который тащится от напуганных женщин.

Кара пихнула его в грудь.

— Убери руки, и тогда я задам чертов вопрос, которого ты ждешь.

Отстранившись, Арес весело наблюдал, как девушка пытается стянуть полы пижамной курточки. Маленькие овечки на мягкой фланели сердито сморщились.

— Давай. Спрашивай. Докажи, что в этой миленькой головке есть мозги.

— Придурок, — огрызнулась Кара. — Я сыграю в твою игру. Итак, скажи мне, если этот агиморт могут иметь только падшие ангелы, то почему он у меня?

Умничка. Арес улыбнулся бы, если бы ответ не был таким ужасным.

— Потому что падшие ангелы сейчас в списке вымирающих видов. Поэтому единственное живое существо, которому Сестиэль мог передать агимортус, — человек. К сожалению, люди могут обладать им не дольше нескольких часов, но Сестиэль, должно быть, решил, что ты продержишься чуть дольше из-за твоей связи с цербером.

Кара слегка побледнела, но по-прежнему выглядела мило и, похоже, была в бешенстве. Замечательно. Никаких воплей и пустой болтовни.

— Он был прав?

— Да, но долго это не продлится. Ты используешь жизненные силы Хэла и потому остаешься жива. Если мы не найдем падшего ангела, на которого можно перенести агимортус, то вы оба будете слабеть, пока в конце концов он не умрет.

Аресу пришлось отдать Каре должное — хотя в какой-то момент он увидел в ее глазах, что она поняла смысл сказанного, девушка осталась спокойной.

— А когда умрет он, — сказала она бесстрастно, — умру и я.

Медленно и решительно Арес подошел к ней, и она не стала противиться, когда он вновь распахнул ее пижаму и обнажил грудь. Между грудей ясно виднелось клеймо. Красные выпуклые линии были похожи на свежие следы от хлыста.

— Посмотри на него. Ярко-красный, как свежая кровь. — Кара не дрогнула, когда Арес провел пальцем вдоль верхнего края щита. — Со временем он начнет тускнеть, отсчитывая часы твоей жизни. Когда линии сольются по цвету с кожей, это будет означать, что время вышло. Это секундомер, Кара. — Арес нажал на самый кончик меча, наблюдая, как плоть стала белой, а потом вновь порозовела. — И время на исходе.

Глава 9

Кара стояла, как олень в свете фар: мысли спутаны, сердце колотится.

— По-моему, мне все же надо присесть.

На непослушных ногах она прошла по мраморному полу к толстому ковру, на котором стоял огромный «журнальный столик» в виде шахматной доски. Садясь в мягкое кожаное кресло, девушка опрокинула две шахматные фигуры размером с банку из-под пепси.

— Тебе нравится играть в шахматы, — проговорила она приглушенно. Что за идиотское замечание.

— Да.

— Значит, ты хорошо играешь? — Еще одно идиотское замечание. Она рассуждает о таких обыденных вещах, как шахматы, в то время как Арес рассказывал о падших ангелах, демонах и ее смерти.

Арес поставил фигуры на место.

— Я еще никому ни разу не проиграл.

— Напомни мне не бросать тебе вызов в играх, — пробормотала девушка.

— Было бы разумно вообще не бросать мне вызов. — Арес подошел к одной из дверей в дальнем конце комнаты и громко позвал какого-то Вулгрима.