Вечный всадник

Арес оберегал Эккада с раннего детства. Ему было пять лет, когда он упросил отца оставить новорожденного в живых — тот собирался утопить изуродованного младенца. Арес много лет защищал брата, зарабатывая порки, если начинал излишне сильно проявлять любовь, потому что забота о ком-либо в те времена была наказуема.

Это подтвердилось самым ужасным образом. Даже тысячи лет не смогут унять боль от потери сыновей и Эккада. Любовь Ареса стоила им жизни, и не проходило и дня, чтобы он не сожалел о своем решении оставить их при себе вместо того, чтобы отослать.

Громкие шаги Ареса заставили обернуться к нему всех, кто собрался вокруг статуи Лилит в натуральную величину. Большинство из этих пары десятков почитателей были людьми, участвовавшими в сексуальных игрищах, которые именовались подношениями Лилит. Когда Арес приблизился к своей жертве, напомнил о себе побочный эффект его присутствия. Люди всегда начинали с взаимных словесных оскорблений, но вскоре переходили к кровопролитным дракам. Чем дольше Арес оставался среди людей, тем свирепее становился бой — пока в живых не оставался только один.

Без сомнения, его мать удивилась бы, увидев у себя в храме и секс, и смерть одновременно.

— Арес!

Тристелла, Падшая, оттолкнула человека-мужчину, стоявшего на коленях между ее бедер. Он, под влиянием близости Ареса, нимало не смутился отказом и переключился на другого почитателя Лилит, врезав тому по лицу своим мясистым кулаком. Тристелла, казалось, ничего не заметила. Она запахнула свою черную мантию и поспешила к Аресу.

— Я много дней совершала подношения твоей матери, молясь, чтобы она приструнила Мора и остановила Апокалипсис.

— Сколько можно. — Арес провел ладонью по лицу. — Моя мать мечтает о начале Апокалипсиса. Она бы принесла тебя в жертву прямо здесь, в своем храме, а ее последователи использовали бы твою кровь как смазку.

Арес сделал шаг назад, так как две женщины в пылу склоки едва не врезались в него.

— Выйдем наружу, пока эти люди не разорвали друг друга на куски.

— Тебя волнуют эти насекомые?

Тот факт, что Тристелла назвала людей насекомыми, вероятно, объяснял, почему она до сих пор не заслужила себе обратный билет на Небеса. Учитывая, что они поклонники демонов, то… да, насекомые… но ангелам полагалось придерживаться утверждения, что все люди исправимы. Арес был осмотрителен.

— Нет. — Он начал подниматься по ступенькам. — Просто трудно разговаривать, когда вокруг тебя течет кровь.

К тому же все его тело трепетало от желания вступить в бой с парой самых крупных мужчин, одним из которых был тертацео — демон в человеческом обличье.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила Тристелла, когда они вышли под иракское ночное небо.

— Вспомнил о твоем пристрастии заставлять ложных ангелов служить себе. Найти того, кто в последнее время был твоим рабом, оказалось нетрудно. — Арес резко развернулся и схватил ее за плечи. — Ты всегда играла за обе команды… старалась вернуть крылья, одновременно подлизываясь к Лилит в надежде получить место в ее свите, если войдешь в Шеул.

Тристелла задохнулась от возмущения.

— Я бы никогда… Да как ты смеешь!

— Заткнись. Я вовсе не идиот. А теперь говори, зачем ты явилась сюда на самом деле. Апокалипсис тебя не волнует. О людях ты тоже не особенно заботишься.

В ее глазах мелькнул неподдельный страх.

— Это все твой брат, — созналась Падшая. — Мор уничтожает Непадших, чтобы предотвратить дальнейший перенос твоего агимортуса. Многие вошли в Шеул и стали Поистине Падшими. Теперь они больше не способны принять символ, и Мор не станет их убивать. Нам нужно, чтобы твоя мать велела ему прекратить убивать нас.

Велела ему прекратить. Как будто это так легко. Тристелла, должно быть, тоже это знает, и ее приход сюда — не что иное, как отчаянная попытка спастись.

— Можешь тратить попусту свое время, но мое ты тратить не будешь. Скажи, где мне найти Сестиэля.

— Не знаю…

Арес схватил ее за отвороты мантии и притиснул ко входу в пещеру.

— Говори!

— Он взял с меня обещание.

Арес отпустил ее.

— Тогда я ничем не могу тебе помочь. Когда мой брат явится, чтобы вырвать твое сердце через рот, передавай от меня привет.

Он открыл Хэррогейт.

— Постой! — Тристелла загородила ему дорогу. — Я не могу сказать тебе точно, где сейчас Сестиэль, но он упоминал про Альбион[29].

— Великобритания, — пробормотал Всадник. Ангелы всегда называли территории древними именами… Арес понятия не имел, почему они не могут идти в ногу со временем. Но не может же быть простым совпадением то, что Кара в своем голосовом сообщении упомянула о «полете» в Англию. Проклятье. Жаль, что он не получил ее сообщение раньше… но он мотался по самым отдаленным уголкам планеты и Шеула, а там телефон не ловил сигнал.

— Да, именно. Он маскирует свое местонахождение с помощью цербера, но говорит, что не может оставаться рядом с ним постоянно. Он участник движения, которое намеревалось вас остановить.

Арес нахмурился:

— Остановить меня?