Вечный всадник

Изящно взмахнув рукой, Падшая исчезла, оставив Ривера на льду. Он лежал, дрожа, истекая кровью. Он не может позволить себе пасть снова. Это означало бы попасть прямиком в Шеул, минуя Землю, и угодить в тюрьму[22]. И тогда всему конец.

Так что — нет, Ривер не станет нарушать правила. Но найдет способ отомстить Хавистер. А когда начнется Последняя битва, она будет первым демоном, которого он уничтожит.

***

Хавистер перенеслась в свои шикарные апартаменты в округе Хорун в Шеуле… и закричала. Кричала, пока не охрипла. Кричала, пока ее раб, огромный оборотень по имени Вайн, не зажал уши и не упал на колени.

Сорвав голос, Падшая пару раз вдохнула, стараясь успокоиться, налила бокал вина из костного мозга демонов Нитул и залпом выпила. Неимоверно дорогой напиток, созданный демонскими работорговцами, обжег горло, словно жидкий огонь, и упал в желудок куском угля. Боль длилась всего секунду, а потом пришло вознаграждение — несколько минут оргазмического экстаза, такого сильного, что вздрогнувшей от удовольствия демонессе пришлось опереться на Вайна.

Когда все закончилось, Хавистер опустилась на пол рядом с ним, отчасти из-за того, что ее не держали ноги, отчасти — из-за голода. Молча — раб не должен говорить без разрешения госпожи — Вайн наклонил голову набок, обнажая яремную вену. Кандалы на его лодыжках лязгнули, когда Падшая потянулась к его шее, и ей вдруг пришло в голову, что она тоже закована в цепи, только невидимые, и что она — такая же пленница судьбы, как и Вайн.

Из-за раздражения Хавистер обращалась с Вайном грубее обычного, и он дергался при каждом ее агрессивном глотке. Черт возьми! Последние два дня были настоящим адом… без всякого каламбура. То, что она уничтожила пещеру, объяснялось яростью и жаждой мести. Ей было необходимо нанести ответный удар, даже если он оказался незначительным.

В чем проблема? Ривер. Обрушивая гору, Хавистер не знала, что ангел-филантроп[23] был в пещере. Демонесса могла сказать ему правду, когда он набросился на нее, но он бы все равно не поверил, а что еще хуже, пришлось бы объяснять, почему ей захотелось уничтожить старое жилище Мора.

А теперь, если Ривер не будет держать язык за зубами, Мор узнает, что его пещеру разрушила именно Хавистер.

Она вздрогнула, вспомнив, как Всадник, закончив с ней в той мексиканской хижине, склонился над ее обнаженным изломанным телом и грубо прошептал на ухо:

— Это была лишь репетиция того, что я сделаю с тобой в следующий раз. Теперь ты передо мной отвечаешь, а не наоборот. Помни об этом. Разозлишь меня еще раз — просверлю в тебе еще один анус, а потом трахну его. И это будет только прелюдия.

О, как же она его ненавидит. Сейчас и Хавистер, и Ривер могли только наблюдать за действиями Всадников и докладывать о них своему начальству, а любые их попытки помочь или предоставить какие-то сведения сначала проверялись упомянутым начальством. Например, информация о том, что Агимортус Ареса может быть перенесен и на человека… этот лакомый кусочек был допущен к распространению только вчера. Почему, Хавистер не знала. Падшая давным-давно поняла, что она, как и большинство других существ во Вселенной, всего лишь пешка.

Теперь ей нужно было только понять, как играть в эту игру. Потому что страх, который она испытывала тысячи лет пребывания в Шеуле, не шел ни в какое сравнение с тем ужасом, который она ощущала сейчас. Армагеддон уже маячил на горизонте, и впервые Хавистер не знала, в каком случае ей будет хуже в аду — если зло проиграет… или победит.

Глава 5

Все еще раздраженный из-за разговора с Ривером и Хавистер, Арес постучал в дверь дома Кары и стал ждать. Ждать пришлось довольно долго. Когда он поднял руку, чтобы постучать еще раз, то услышал шаги, а потом приглушенный голос:

— Кто там?

— Меня зовут… э-э-э… Джефф. — Это же распространенное человеческое имя, так ведь? — Я хотел проведать собаку, которую сбил вчера ночью.

Девушка не помнит о собаке, поскольку он стер ее воспоминания, но будет очень любопытно увидеть, как она с этим справится.

Тишина. Еще несколько секунд тишины. Потом, наконец, раздались щелчки множества отпираемых замков. Дверь открылась, но только на длину цепочки. До чего же нелепы эти цепочки. Любой мужчина обычных размеров мог бы выломать эту дверь, а Арес не был обычным. Он мог разнести ее в щепки одним мизинцем.

— Собаку?

Расположи ее к себе. Улыбнись. Придумай объяснение всему, что показалось ей странным сегодня утром.

— Да. Ну… понимаете, раненую собаку, которую я привез сюда прошлой ночью.