Вечный слушатель

Он — колесо, чей скрип звучит и ночь, и день
Его мозги всегда немного набекрень —
Ворочался б язык — желудок бы не плакал;
От жажды — вечный лжец, от голода — оракул;
Всех лошадей седло; кадильщик всех господ;
Мечтами — сущий вихрь, на деле — тихоход;
Взнуздатель праздных грез; стихослагатель-сдельщик
На радость и на скорбь; любых словес плетельщик;
Латынью сыплющий, зазнавшийся плебей;
Кондитер, чей пирог спечен из отрубей.
Он в рифму кашляет, — коль с рифмой смысл в разладе,
Он смыслом жертвует немедля, рифмы ради:
Перипатетиком его не назову:
Гулять и говорить противно естеству;
Не выслушать стихи — прямая инвектива,
Тому грозит беда, кто внемлет не ретиво,
Тот будет слушать вновь, вконец лишась надежд.
Среди внимающих достаточно невежд,
Для коих смысл стиха второстепенно значим,
Их уши велики, сам органам ослячьим
Все то достанется, погонит что взашей
Ценитель подлинный от собственных ушей.
Дал Библию ему Овидий превосходный:
В ней он вкусил всего, опричь струи холодной
Кастальского ключа, творящего творцов:
Чем виноградный ток слабей, в конце концов? —
Он — выбрал сей родник, — хотя не без досады
Страшится, может быть, мидасовой награды.
Богатства Тантала он видит пред собой:
Мечтается ему — счастливою судьбой
Так уготовано, что в самом лучшем виде
Все изложил он сам, а вовсе не Овидий.
Как древле Актеон, свой головной убор
Он принял от жены, однако сей позор
Не числит тягостью, в душе отлично зная,
Что с золотым дождем встречается Даная.
Он родословную возводит к временам
Священной древности, уже безвестным нам:
Попробуй, не поверь подобному рассказу:
Алмаза правнуком легко назваться стразу.
Он — сущий паразит: однако почему
Смеющийся над ним — завидует ему?

Комедиант