Вечный хлеб

Разве это все, что в силах? Какие-то жалкие пузырьки повесили! Сколько раз показывали по телевизору современную медтехнику — там посложней космических кораблей!

— Но ведь есть всякие аппараты! Искусственное сердце!

— Искусственное сердце тоже не всесильно. Вашей дочери оно не показано. Не нужно совсем.

Врач говорил все с той же пугающей терпеливой бережностью.

— Ну, значит, другие! Вы лучше знаете!

— Вы, наверное, про почку, раз нет мочи.

— Да-да! Есть же почка, да?

— Почка есть искусственная, но она хороша при остаточном азоте, а у вашей дочери билирубин.

Вячеслав Иванович ничего не понял, кроме того, что есть все-таки почка!

— Но, доктор, если не отходит моча, поставьте почку! Почки ведь для мочи! А так что? Надо же делать! Она… — Он чуть не сказал: «Она умирает», но оборвал себя: — Она лежит, и ничего не делается! Без толку!

— Делается. Мы меняем постепенно кровь: забираем гемолизированную, ну плохую то есть, и вливаем цельную.

— Но толку нет! Ей не лучше! Моча не отходит!

Такое было чувство, что уперся в глухие ворота: стучи, кричи — открывать не станут.

Кто-то взял сзади за локоть. Посмотрел — Таня.

— Алла просыпается, поговорите с ней. Только успокойтесь. Хотите капель?

— Не нужно капель. Я и так.

Алла его узнала — и обрадовалась! Все бы отдать за то, что она обрадовалась! Она поверила, что он ей поможет! Никогда еще не видел Вячеслав Иванович такого выражения: слабой, испуганной радости на беспомощном, постаревшем прекрасном лице.

Он постарался улыбнуться бодро:

— Ну как ты? Поспала, отдохнула?

— Болит, дядя Слава.

— Где? Ты скажи! Мы сейчас! Здесь доктора!

— Болит голова… И спина.

— Сейчас… Вот видишь, хорошую кровь тебе вливают… Попить хочешь?

— Да… Пить…

— Сейчас… Соку, да?

Он приподнимал ей голову, потому что сама она не могла, вливал сок, облил ее, облился сам — но вот все же что-то сделал, помог, облегчил…

— Ну вот… Ну как?

— Болит.

Ну как они могут там сидеть в своем углу?! Надо еще что-то делать! Срочно что-то делать!

— Дядя Слава, меня спасут?

— Ну конечно! Обязательно! — Он сказал это с такой силой, что и сам поверил. Ну не может же быть! В наше время! От родов! — Обязательно! Но ты и сама должна стараться. Приказывай себе, приказывай! Давай сначала вместе: «Я хочу выздороветь! Я сильнее болезни!»

— Болит, дядя Слава, все время болит.

— Я знаю. Но все равно: приказывай себе! Ну, вместе!

Кого он убеждал? Ее? Себя?

— Я хочу выздороветь… Пусть меня спасут… Я не хочу умирать… Очень страшно…

О, черт! Ну как это можно? Почти ребенок! Если бы поменяться жизнями, если бы можно вложить в нее свое здоровье! Годами тренированное здоровье… Не идет моча? Почки не работают? Так пусть пересадят почки! Сколько писали в газетах.

— Сейчас, Аллочка, сейчас… Сейчас лекарство.

Он не мог больше сдерживаться — она бы заметила. Снова побежал туда, к бригаде.

— Да сделайте! Раз почки — надо пересадить! Ведь умеют! Возьмите у меня!

Врач что-то тихо сказал, медсестра из бригады стала набирать в шприц. А врач повернулся к Вячеславу Ивановичу:

— Сейчас снимем боль. Пусть дремлет, так лучше. А пересаживать бесполезно. И не выдержит наркоза.

Что-то вдруг разом сломалось внутри: будто кончилось горючее в мощном двигателе, который заработал в тот момент, когда Вячеслав Иванович впервые услышал, что у Аллы средняя тяжесть, — заработал и с легкостью доставил сюда к ней Старунского, потом подчинил наглую заведующую… Он чувствовал только усталость и безнадежность.

Он сел, опустил голову и так сидел, ничего не требовал, ничего не спрашивал.

Через сколько-то времени подошла Таня.

— Вы идите. Она спит, вы идите. Сейчас все равно больше ничего… Уже поздно. Придете завтра с утра.

Он покорно встал, подошел к кровати. Алла и правда спала и казалась спокойнее. Он посмотрел и пошел к выходу. Таня вела его, как слепого.

Комнатка внизу, где он переодевался, оказалась запертой. Но нельзя же по городу в халате. И без денег, а нужно послать телеграмму, Он позвонил Костису.

Неприятно бодрый Костис вошел в коридор перед приемным отделением, неся в охапке большое зеленое пальто. Почему зеленое? Что — для женщины?

— Давай-давай, надевай и пошли! Штаны в машине.

В машине оказался и Альгис — вдвоем пришли на помощь.

— Чего там такое? Еще не полный порядок? Может быть, снова за Старунским?

Ну да, это ведь Костис привозил Старунского. Ну почему не сломалась по дороге машина?! Не было бы наркоза, который — как это сказал врач из бригады? — обухом по голове.

— Все бы сейчас отдал, чтобы не было этого Старунского!

— Не так сделал? Ну конечно, кто ты такой для него! — Альгис зло хмыкнул. — Знаем таких. Чего ему для тебя стараться. Был бы ты какой-нибудь деятель, он бы постарался!

Вячеслав Иванович знал, что Старунский, наоборот, перестарался, но не стал спорить с Альгисом.

— Давайте на почту, нужно телеграмму сестре.

— Закрыты уже почты. Ты и не заметил?

— Ну где есть круглосуточный.