Вечный хлеб

— Нет, в родилку не положено, там стерильность. Стерильность, а ваши банки и пакеты неизвестно откуда. Подождите немного, посидите. Вот вывезут ее в послеродовое, я вам сразу скажу.

— «Посидите». Надо что-то делать, а не сидеть! Действовать!

Вячеслав Иванович сделал круг и снова подошел к окошку. Через силу заставил себя снова улыбнуться обаятельно:

— Скажите, пожалуйста, а кто ее лечит? Кто ее смотрел?

— Не знаю. Да не беспокойтесь, у нас очень хорошие специалисты. Здесь у нас и кафедра, кандидаты наук, доктора из Сангига.

Вячеслав Иванович сделал еще круг… Кафедра… Кандидаты наук и доктора. Вот кого нужно! А то там сейчас около Аллы какой-нибудь занюханный врач. Нужно для нее наилучшего специалиста!

Тут же в комнате справочного стояла телефонная будка — еще бы, чтобы оповещать счастливых родственников. Хорошо, что монетки нашлись.

Звонил он Сергею Ираклиевичу, метру, который знает весь Ленинград,

Серж еще был дома, к счастью. Узнал по голосу и понес какую-то чушь по поводу истории с Яхниным и прочими контролерами — Вячеслав Иванович и не сразу сообразил, о чем он.

— Да перестань, Серж, я не о том. У меня племянница родила, и какие-то осложнения. Ты не знаешь, кто лучший специалист на кафедре Сангига? Лучший, какой есть!

Сержа действительно нельзя ничем удивить.

— Знаю. Доцент Старунский, Платон Яковлевич. Городская знаменитость, все бабы к нему рвутся. Там и профессор есть, но он старый маразматик, так что рекомендую этого.

— Ага… Ну понятно! А как его добыть, какие координаты?

— Адрес его я тебе не скажу, а телефон — пожалуйста. Пишешь?

— Пишу. А на кого сослаться? Не ко всем же он.

— Сошлись на меня. Жена у него лечилась, он разочарован не остался. Ты не сегодня родился, знаешь, за что доценты консультируют?

— Ну?

— Вот и ну. Только интеллигентно: вложи конверт в букет, а не суй в лапы, как нашему Аргусу при дверях.

Теперь Вячеслав Иванович был уверен, что, если только Старунский в городе, он будет здесь через полчаса, ну через час. Раз для Аллы, значит, невозможного нет!

К телефону долго не подходили, наконец ответил заспанный женский голос:

— Вас слушают.

Многие заговорили бы заискивающе, но не Вячеслав, Иванович, не сейчас! Алле нужна помощь, и врачебный долг велит Старунскому!

— Мне Платона Яковлевича!

Прозвучало почти повелительно. И подействовало! Даже не спросили, кто просит. В трубке раздался хрипловатый, но довольно-таки энергичный голос:

— Я слушаю! Вячеслав Иванович заговорил с тем же напором. Егонесло удивительное чувство, что невозможного для него сегодня нет!

— С вашей родственницей действительно серьезно? — переспросил наконец Старунский. — Я не очень здоров,

так что если только действительно…

Действительно ли? Вячеслав Иванович хотел верить, что не очень серьезно, или лучше достаточно серьезно, чтобы поднять с постели доцента, но не опасно! Но сейчас у него была одна цель: добыть Старунского! Обеспечить Аллу лучшим врачом, какой только есть! И он подтвердил без колебаний:

— Действительно! Очень серьезно! Очень вас прошу!

— Ну если действительно… Не имею права отказать. Если хотите срочно, обеспечьте транспортом. В оба конца, разумеется.

Вячеслав Иванович сразу подумал об отце Альгиса: пусть-ка старый таксист погоняет свою «Волгу»!

— Машина будет у подъезда через десять минут!

Это вышло четко!

А вдруг бы Костиса не оказалось дома?! Хоть и пенсионер, но мало ли… Оказался! Сегодня Вячеслав Иванович был сильнее любых обстоятельств!

Он вышел из будки, снова подошел к окошечку.

— Нет еще для вас нового, нет! — раздраженно встретила его сестра. — Потерпите!

Терпят пусть дураки. А умные люди действуют! Он сказал почти небрежно:

— Через двадцать минут здесь будет доцент Старунский. Вы позвоните туда наверх, пожалуйста, чтобы подождали, не напортачили чего без него.

И сестра покорно стала звонить. Знает, кто такой Старунский!

Вячеслав Иванович вышел на улицу, чтобы высматривать машину. Костис обещал и денег захватить, чтобы Вячеславу Ивановичу не мчаться домой. Когда привезет доцента, надо сразу послать старика за букетом, чтобы все обставить по-интеллигентному.

Старунский вышел из «Волги» через двадцать шесть минут после телефонного разговора — Вячеслав Иванович засек по часам. Небольшой, плотный, строго и стильно одетый, он как бы излучал спокойствие и уверенность. Вячеслав Иванович шагнул к нему, но Старунский прошел мимо — такая в нем была стремительность и целеустремленность. Пришлось догнать и фамильярно (Вячеслав Иванович сам понимал неуместность такого жеста, но выбора не было) схватить за локоть:

— Простите, профессор, это я вам звонил.

«Профессор» вырвалось само собой, невольно, Вячеслав Иванович и не собирался так грубо льстить.

— А? Так что? Я еще не смотрел!

— Я вас подожду, вы мне потом скажете.

— Да-да.

И Старунский устремился в подъезд с вывеской «Приемное отделение». Вячеслав Иванович вошел следом и видел, как Старунский, не снимая пальто, скрылся за дверью, куда вход мужчинам был закрыт. Вячеслав Иванович вернулся на улицу, подошел к Костису.