Вечный капитан

Я оставил Скилура охранять товар, а сам отправился с арбалетом, рычагом и колчаном с болтами в район мастерских. С воровством здесь строго, пойманного разрывают лошадьми, так что скиф оставался скорее на случай залетного покупателя. Скилур уже научился торговать. Жаль, считать не умел, но что на что обменивать – знал. Здесь очень много металлов, черных и цветных. Где-то неподалеку добывают. И работа здесь стоила намного дешевле, чем в Херсоне, но мастера, особенно по тонкой работе, там лучше. Сейчас мне нужна не особо тонкая. Я решил заиметь несколько блёсен и новый арбалет. На руках его почти не ношу, потому что на охоту с ним не хожу, так что можно сделать потяжелее и помощнее. Меднику я объяснил, что мне нужны три рыбки разного размера, показав, какого именно, и с вертлюгами спереди и сзади; кусок проволоки на кольца; и катушка с ручкой, чтобы вращать ее на оси, которая под прямым углом крепилась к стойке, стоявшей в свою очередь на планке для крепления к удилищу. Ему, видимо, делали много странных заказов, поэтому не удивился. Изготовителю стрел я показал болт и дал заказ сделать три десятка точно таких. Наконечники приделать бронебойные, которые ему принесет кузнец. Я убедился, что кольчугу они пробивают не хуже, чем броню, так что заказывать еще и острые, «противокольчужные», нет смысла. Кожевнику заказал колчан по образу и подобию моего. Столяру – ложе арбалета. Лучнику – три тетивы нужной длинны. Первому кузнецу – стальной лук, но длиннее того, что у меня. Второму – рычаг. Третьему – три десятка бронебойных наконечников, которые отнести изготовителю стрел, и три крючка-тройника, которые отнести меднику. Со всеми договорился расплатиться солью, причем белой, которую соглашались брать по рыночной цене, хотя покупать ее за деньги не хотели. Или денег не имели.

На пятый день к вечеру из похода вернулся вождь этого городища. Он ехал на красивом вороном коне. Сзади вели второго, гнедого и более крупного, в броне из небольших железных пластин, нашитых на кожаную основу встык. На вожде был островерхий шлем с золотым орнаментом, чешуйчатый доспех поверх кольчуги. Ножны меча были с золотыми вставками. Его сопровождала дружина, тяжеловооруженная, с длинными копьями, на крупных, ухоженных лошадях, с заводными на привязи. Это их соплеменники, которые пошли дальше на запад, станут родоначальниками рыцарей. За дружиной ехали всадники победнее, которые охраняли длинный обоз из кибиток, нагруженных доверху добычей, толпу пленных, гуннов и вроде бы славян, причем преобладали женщины и дети, табун лошадей, большое стадо коров и быков и еще большую отару овец. Вся эта процессия, поднимая пыль, скрипела колесами, кричала, ржала, мычала, блеяла, пока не рассосалась по городищу, которое потом вздрогнуло от гульбы.

Скилур тоже каким-то образом оказались в числе приглашенных. Звал и меня, но я остался присматривать за арбой. Мало ли, что пьяным придет в голову?! Они ведь победители, удаль прет из всех отверстий. До половины ночи отовсюду раздавались пьяные крики, песни, звон оружия, стоны и плач. Несколько раз пьяные группками и поодиночке прохаживались по базару, но никого не обижали, наоборот, угощали чем-то хмельным, я так и не понял, чем.

Весь следующий день они делили добычу. Ночью опять пили. А утром, проспавшись, потянулись на базар обменивать то, что получили, на то, что хотели бы иметь. Первым ко мне подошел молодой воин с разбитой губой. Он еще не протрезвел.

– Медовуха? – показал он на две бочки на моей арбе.

– Да, – ответил я, хотя не собирался продавать их здесь. Но меня учили: если предлагают хорошую цену, продавай. И я назвал «хорошую» цену, ожидая, что ант сбросит ее до приемлемой.

Он не стал торговаться. Они вообще, за редким исключением, не торгуются. Устраивает цена – берет, нет – идет дальше. Этого цена не смутила. Золота у него не было вообще, серебра мало, поэтому предложил мне в обмен рабов по цене раз в десять ниже херсонских.

– Не доведу их до Херсона, охраны мало, – отклонил я.

С лошадьми, коровами и овцами я тоже не хотел связываться.

Тогда он немного подумал и предложил:

– А кибитку с двумя волами возьмешь?

От этого предложения я не смог отказаться. Мы ударили по рукам, и он сразу убежал, пообещав скоро вернуться. Только он исчез, появился другой любитель медовухи. У этого было серебро. Но я побоялся нарушать договор. Уже знал, что шестом веке к устным договорам относились намного ответственнее, а роль арбитражного суда выполнял меч. Решение выносилось без сложных разбирательств и делало ответчика короче на голову. Я предложил новому покупателю дорогую ткань, и он остался доволен двумя рулонами и оставил мне свое золото и серебро.