Вечный ястреб

— Довольно! — прервал свару Ларик. — Послушайте лучше меня. Я не горю любовью как к Фарлену, так и к Паллиду, но все мы здесь горцы, и осквернять Игры не дозволено никому. Пусть не будет насилия между лордами-ловчими. Мы можем спорить до хрипоты, но сделанного все равно не поправим. Давайте обсуждать распорядок, иначе нам тут придется до утра просидеть.

К своим палаткам Маггриг и Ларик возвращались в молчании. Ларик, старейший, почти шестидесятилетний лорд-ловчий Друина, был к тому же намного мудрее других. Он нравился Маггригу, но Паллид скорей проглотил бы горячие угли, чем сказал об этом ему.

— Камбил глуп, — произнес старый лорд, когда они дошли до его жилища. — Он не видит того, что должно быть ясно каждому горцу. Аэниры — враги нам. Наши земли граничат с твоими, и мы с тобой часто ссорились, но если аэниры войдут в Паллид, я пришлю своих воинов тебе на подмогу.

Ловко, подумал Маггриг с улыбкой. Чтобы войти в Паллид, аэниры должны сперва пройти либо через Фарлен, либо через Хестен, а Хестен слабее Фарлена. Ларик ищет себе союзника.

— У нас с тобой вместе наберется тысячи две бойцов, — сказал Маггриг. — Думаешь, они остановят аэнирское войско?

— Может, и остановят.

— Тогда по рукам. Будем стоять друг за друга. Воеводой, само собой, буду я.

— Само собой. Доброй ночи.

И вот на следующее утро Маггриг, глуша в себе гнев, стоял рядом с Асбидагом. Они могли бы сойти за братьев, думала Дива: оба мощно скроенные, оба с рыжими, тронутыми серебром бородами. Разница видна, только если посмотреть им в глаза. Маггриг в отличие от другого не злой человек.

Камбил после краткого приветственного слова перешел к распорядку Игр. Их открывал пятимильный пробег по горам, через леса и долины. В пробеге участвовали триста человек, которых лорды решили разбить на шесть полусотен. Пятеро первых в каждой из них входили в полуфинал, а пятнадцати сильнейшим в последний день предстояло совершить финальный пробег.

Когда Камбил перечислил другие отборочные состязания, первые пятьдесят бегунов, в том числе Гаэлен и Агвейн, заняли места у черты. Дива в белом платье, в венке из горных цветов, взмахнула рукой, и они устремились вперед.

Гаэлен ровно бежал в середине. Касваллон, зная, что в этом забеге тот победит без труда, пошел к лоткам на краю поля.

Там продавались разные безделушки, ножи, инструмент, меха, одеяла, башмаки, а также мясо, сыры, фрукты и овощи. Поискав ожерелье для Мэг и не найдя ничего на свой вкус, Касваллон купил кувшин меду и ковригу овсяного хлеба. В конце ряда осталась еще пара пустых столов, и он сел там, чтобы побыть в одиночестве. После разговора с Мэг аэнирская угроза уже не так его подавляла, но он, по своему обыкновению, хотел обдумать это дело со всех сторон.

Меньше чем в тридцати шагах от него сидели Моргас и Драда, но Касваллон из-за обилия народа не видел их. Зато Моргас, скучающе разглядывавшая толпу, остановила взгляд на высоком горце и широко раскрыла глаза. Касваллон был одет в травянисто-зеленый плащ, кожаный бурый камзол и зеленые штаны со шнуровкой. На его нагрудной перевязи висели два тонких ножа, на боку — длинный, охотничий. Моргас всматривалась в его лицо. Бородка, расчесанная в виде трезубца, смутила ее, но эти зеленые глаза она узнала бы где угодно.

Ненависть хорошо запечатлела их в ее памяти.

Подойдя к нему, она со стиснутым горлом произнесла:

— Доброе утро.

Касваллон увидел перед собой женщину в черном платье, показывавшем стройную фигуру во всей красе. Черные косы, скрепленные золотыми шпильками, лежали на ее голове как венец.

— Доброе утро, моя госпожа. — Учтиво поднявшись, он предложил ей сесть и спросил, чем ее угостить — но к ним уже шел Драда, держа в руках два кубка с вином.

— Как поживаешь, Касваллон?

— Хорошо. Не представишь ли меня даме?

— Так ты не знаешь меня? — удивилась она.

— Я порой бываю забывчив, но такой красоты в жизни бы не забыл.

Моргас пришла в замешательство.

— Вы до невероятия похожи на одного знакомого мне человека.

— Надеюсь, он был вашим другом.

— Нет. Не был.

— Позвольте тогда мне искупить его вину, — улыбнулся Касваллон.

— Мне пора идти, но вы двое друг друга знаете и можете выпить вместе.

Мужчины проводили ее глазами.

— Странная женщина, — сказал Драда.

— Кто она?

— Моргас, отцова сожительница. Красивая, но уж очень угрюмая.

— Она приняла меня за кого-то знакомого.

— Да… Ты участвуешь в Играх?

— Участвую.

— В чем состязаешься?

— В сражении на коротких мечах.

— Я думал, что ты бегун.

— Был им прежде. У тебя довольно верные сведения. А на каком поприще хочешь сразиться ты сам?

— Ни на каком. Атлет из меня прескверный.

— Зато других ты натаскивать мастер. Я видел.

— Аэниры любят побеждать, — улыбнулся Драда.

— Отчего так?

— Как то есть отчего? Никто ведь не любит проигрывать.

— Ты прав, но вот горцы, скажем, никогда не готовятся к Играм. Игры — часть нашей жизни, проверка наших природных навыков. Горец, проиграв, только плечами пожмет. Для него это не конец света.

— Потому вы и живете себе спокойно в своих прекрасных горах, пока аэниры завоевывают сопредельные земли.

— Это самое я и хотел сказать.