Вечный ястреб

Леннокс, услышав этот бесхитростный вопрос, не удержался от смеха, но Орса терпеливо дожидался ответа.

– Чтобы ты разозлился. Чтобы собой не владел.

– Я так и думал. Выходит, я побил сам себя. – Орса, задумчиво качая головой, побрел прочь.

Леннокса окружили, хлопая по спине, и повели к помосту распорядителя Игр.

Когда толпа схлынула, Драда спросил Касваллона:

– Это ведь ты подсказал ему, как распалить Орсу?

– Я.

– Ты начинаешь нам сильно мешать, Касваллон.

– Рад это слышать.

– Ни один разумный человек не радуется, наживая себе врага.

– Я врага не наживал, Драда. Я его распознал, а это совсем другое дело.

Вечером начались танцы. Пылали костры, фарленские невесты выбирали себе кавалеров. Пели флейты, играли волынки, сладкозвучно звенела арфа. Музыка гор пьянила сильнее вина.

Дива пошла плясать с Лейном, лучшим метателем копий. Гаэлен сидел в сторонке, жалея себя, и украдкой растирал под столом опухшую ногу.

Там незадолго до полуночи и нашел его Гвалчмай, разодетый в мягкий кожаный плащ поверх вышитого камзола.

– Негоже быть одному в ночь Ворла, – сказал он, садясь напротив.

– Я высматриваю девушку, хромую на левую ногу – славный у нас с ней выйдет танец. – Гаэлен подлил меду в свой кубок.

– У меня вот две ноги, а пару я себе не нашел, – признался Гвалч, наливая себе.

– Полно, Гвалч. Тут собралось пять сотен девчонок, не меньше.

– Да, только мне они не нужны. – Свет костров зажигал пламенем волосы Гвалчмая, играл на его похорошевшем, тонком лице.

– Кого ж тебе надо, принцессу?

– Сам не знаю. Знаю только, что никогда не женюсь.

Гаэлен промолчал. Он, как и Лейн с Ленноксом, давно уже заметил, что ни одна из фарленских девушек Гвалчмаю не нравится. Парни не понимали этого, и только один Гаэлен подозревал правду. В Атерисе он встречал многих мужчин, разделявших тайные склонности Гвалча.

– Ты знаешь, кто я, ведь правда? – спросил вдруг тот.

– Знаю. Ты Гвалчмай, победитель Зверя, мой друг. Знаю и горжусь нашей дружбой.

– Так ты не думаешь…

– Я уже сказал тебе все, что думаю, родич. – Гаэлен, перегнувшись через стол, стиснул ему плечо.

– Ладно. Спасибо, дружище. – Гвалч вздохнул и заговорил о другом. – А Касваллон где?

– Провожает аэниров домой, в Аэсгард.

– С кем я расстался без сожалений, так это с ними.

– Я тоже. Ты слыхал про Борака?

– Про бегуна? А что с ним такое?

– Вечером его нашли на холме повешенным.

– Он сам это сделал?

– Похоже, что так.

– Странный они народ. Надеюсь, в будущем году мы их не увидим.

– Думаю, что увидим – но не на Играх.

– Неужто и ты нам вещаешь войну?

– Боюсь, что вещаю.

– Зачем им это надо? Друин – небогатый край.

– Война влечет их сама по себе. Они без нее жить не могут.

– Ну и ночка. – Гвалчмай оперся локтями на стол. – Сперва я проиграл состязание, потом пустил хмельную слезу, теперь сижу с человеком, который пророчит войну и смерть.

– Тебе просто не повезло, – хмыкнул Гаэлен. – Когда стрелял аэнир, ветер улегся, вот он тебя и превзошел.

– Да благословят тебя боги за эти слова. Ты когда-нибудь напивался пьяным?

– Нет.

– Похоже, только это утешение нам с тобой и осталось.

– Согласен. Тащи новый кувшин.

Через час Леннокс и Агвейн, привлеченные их разудалым пением, внесли свою долю в пирушку, а после пришли и Лейн с Дивой.

Прикончив всю медовуху перед самым рассветом, компания переместилась к догорающему костру. Песни умолкли, смех затих. Разговор перешел на Игры и на то, что могло за ними последовать. Дива, укутанная в плащ Лейна, спала рядом с ним.

При виде того, как он поправляет плащ, у Гаэлена заныло сердце. Он отвернулся, но на разговоре сосредоточиться не сумел. Над горами занималась заря. Аэниры хотели устрашить горцев, но добились как раз обратного, говорил ему Касваллон. Агвейна и Леннокса против общего врага поддерживали все кланы – такого единения в горах уже лет сто не видали.

Кто-то позвал его по имени и вернул к настоящему.

– Жаль мне, что ты пропустил этот бег, – сказал Агвейн.

– Не жалей. Ты показал себя во всем блеске.

– Потому что послушался Касваллона.

– Он, как видно, дал тебе дельный совет.

– Да. Жаль, что они с отцом не друзья.

– А ты?

– Что я?

– Ну… что ты чувствуешь к Касваллону?

– Я ему благодарен, но отец есть отец.

– Понимаю.

– Надеюсь, что так, родич. – Их взгляды встретились, и Агвейн протянул Гаэлену руку, которую тот пожал.

– Вот что мне приятно видеть. – Леннокс положил свою лапищу поверх их рук, Лейн и Гвалчмай сделали то же самое.

– Все мы Фарлены, братья по духу, – торжественно произнес Лейн. – Останемся же ими на долгий срок.

– Пятеро победителей Зверя должны жить дружно, – усмехнулся Агвейн.

Дива проснулась и посмотрела на них. Взошедшее солнце омыло всех пятерых золотым светом. Рядом с ними девушке вдруг померещилась шестая фигура, высокая и стройная, с серебристыми волосами. На боку у нее висел длинный меч, голову венчала золотая корона. Но Дива моргнула, и образ королевы исчез. 

7