Вечный бой

Она подошла к нему совсем близко. Алексею хотелось схватить ее, прижать к себе, целовать и держать, не отпуская, долго-долго. Но он понимал, сейчас не имеет на это права. И только когда Надя положила ему ладони на грудь, он бережно обнял ее и прижался щекой к мягким волосам.

Надя слегка отклонилась, посмотрела в лицо Алексею. Он стоял не открывая глаз. Она приподнялась на цыпочки, поцеловала мокрые ресницы и тихо прошептала:

- Не надо, милый! Я все знаю. Все простила.

С этого мгновения жизнь для Алексея преобразилась, словно кто-то повернул невидимый выключатель, и окружающее осветилось, приобрело свои естественные, веселые краски.

Потом Алексей и Надя сидели рядом на диване; перебивая друг друга, спрашивали и, не дожидаясь ответа, принимались рассказывать новости, какие-то пустяки о школьных товарищах, о кинофильмах. А сами все смотрели друг на друга, и глаза блестели от счастья.

Когда прошло первое опьянение, Алексей спросил:

- А где Анастасия Михайловна?

- Она ушла к вам.

- Не встретил. Разошлись. Давай-ка собирайся. Мать пельмени затеяла.

Надя побежала в соседнюю комнату переодеться. Оставшись один, Алексей огляделся. Все по-прежнему: стол, комод, фотография погибшего отца, этажерка с книгами. Алексей подошел к этажерке, здесь были книги, старые его знакомые по школе и новые, институтские учебники. А вот и самый любимый Надин томик стихов Симонова. Когда-то они читали эту книгу вместе и потом многозначительно перебрасывались отдельными строками.

Алексей взял томик и посмотрел на подчеркнутые слова:

Без губ твоих, без взгляда

Как выжить мне полдня...

Это он подчеркнул красным карандашом после того, как они впервые поцеловались с Надей. А вот следы резинки. Это Надя подчеркнула для него в шутку и потом стерла:

На час запомнив имена,

Здесь память долгой не бывает,

Мужчины говорят: война...

И наспех женщин обнимают.

А вот опять он подчеркнул - уже в десятом классе, перед выпуском:

Будь хоть бедой в моей судьбе,

Но, кто б нас ни судил,

Я сам пожизненно к тебе

Себя приговорил.

Листая книжечку, Алексей нашел в ней и незнакомые подчеркивания, и одно, видимо, совсем недавнее, под словами:

Как я хочу придумать средство,

Чтоб счастье было впереди,

Чтоб хоть на час вернуться в детство,

Догнать, спасти, прижать к груди...

"Это обо мне... - радостно подумал Алексей. - Постоянно помнила и беспокоилась".

Вдруг из книги выпало письмо. Алексей поднял конверт. На обратном адресе бросилось в глаза название города - Рабат, а ниже под ним неразборчиво написанная фамилия. Да это же подпись Ячменева!

Воровато оглянувшись на дверь, Алексей вынул письмо. Оно было написано за неделю до отъезда Шатрова в отпуск. Не надеясь прочитать его полностью, так как Надя вот-вот должна была войти, Алексей стал читать с середины. Ячменев писал: "В жизни офицера, Надя, есть одна особенность. Он готовит себя для боя. Приобретает много знаний, накапливает физические и духовные силы. Это длится десятилетия, а может, и всю жизнь. Всю жизнь учится - и только на войне сдает экзамен! Нужно иметь крепкую волю и устойчивый характер не только для того, чтобы одолеть врага, но и для этой вот повседневной упорной подготовки к решающему экзамену, если он настанет.

У Вашего друга - Алексея произошло очень важное событие в жизни. Он одержал свою первую победу. И победа одержана не над врагом, а над собой, над своими слабостями. Эта победа, Надя, не легкая. Иногда бороться с собой труднее, чем с противником. С врагом проще, с ним дело идет на истребление. А с собой, за что ни возьмись, всюду больно, все свое!.. Теперь Ваш товарищ вне опасности, но ему нужен хороший друг..."

Послышались шаги, Алексей быстро положил письмо в книгу на место. "Так вот почему она сказала: "Я все знаю. Все простила". Ах, Афиноген Петрович!"

- Я готова, - сказала Надя, выходя к Алексею.

На ней было то самое платье, в котором она приезжала в Рабат. "Других, видно, нет", - мелькнуло у Алексея, и ему захотелось купить для нее все самые лучшие платья в мире...

Свадьба Алеши и Нади была необычная - без гостей, без веселого шума, без плясок. Где взять двум вдовым солдаткам денег на свадебный стол! Какие у них сбережения! А того, что было у Алексея, хватило не на многое. Купил Наде свадебный подарок - белое платье, отложил ей на билет до Рабата. На остальные взяли вина да закуски кое-какой - вот и вся его получка. После загса отмечали событие посемейному.

Еще раз помянул Алексей недобрым словом старых рабатских приятелей. Ведь можно было постепенно, из месяца в месяц, скопить денег и сделать настоящую свадьбу. "Мне-то что, я и этого не заслужил, а вот Наденьку жалко, такой девушке пир на неделю нужно закатить!"

Бывает, за большими столами, уставленными дорогими винами и редкими яствами, гнетет гостей и новобрачных тоска, подавленность. А бывает и другое: 33 скромным угощением плещет счастье и радость через край. Алексей чувствовал себя самым счастливым человеком. Он успокаивал мать и Анастасию Михайловну: