Вечный

– Неужели ты думаешь, что пять сестер когда-нибудь пройдут по этому пути? – крикнула я против ветра, чтобы отвлечь себя от того, что нам надо было сделать.

Пейтон посмотрел на горы, в которые друид превратил своих дочерей, и покачал головой:

– Нет, я так не думаю. Для того, у кого нет надежды на хороший конец, окаменевшее сердце лучше, чем разбитое. А они так красивы, что мне просто хочется верить, что они таким образом обрели покой.

Не могла не согласиться с ним. Даже в эту бурю заснеженные вершины пяти сестер Кинтайла вздымались к небу с неповторимой грацией, которая наворачивала на глаза слезы, даже если не знать правды об их судьбе.

– Домой? – спросил Пейтон и сжал мою руку.

Человек, который был моей жизнью, который все время держал мое сердце в своих руках и чья любовь делала меня целой, вытащил свой кинжал.

– Прости меня, но это единственный путь, – прошептал он, когда моя кровь окрасила его клинок.

Глава 32

Шотландия, 1741

Натайра почувствовала, что они проиграли еще до того, как лошадь Пейтона понеслась им навстречу. Ведьма ощутила это, потому что ее настоятельное желание остановить девушку Кэмерон стало слабее. Потому что надежда на жизнь рядом с Аласдером угасла, а память об их последней совместной ночи сияла слабее, чем несколько минут назад.

Девушка ушла, и без нее проклятие Ваноры снова набрало силу.

Она опустила поводья и посмотрела на Аласдера. Он тоже заметил перемену. В его взгляде было сожаление.

– Мы опоздали, – прошептала Натайра, соскользнув с седла. Она почувствовала слабость и опустилась на колени.

– Мне жаль, дорогая.

Она презрительно фыркнула, и ее страх, что снова придется жить без любви Аласдера, разозлил ее.

– Тебе жаль? – закричала она. – Это все? Что теперь? Что нам делать? Неужели ты не понимаешь, что скоро мы снова ничего не будем чувствовать?

Аласдер сел рядом с ней и привлек ее в свои объятия. Она противилась ему, но он оставался непреклонен.

– Натайра, – прошептал он ей на ухо и прислонился лбом к ее виску. – Послушай! Больно только сейчас. Завтра ты уже не будешь грустить по этому поводу и больше не будешь скучать по любви. Так что и в этом есть что-то хорошее.

Она плакала, а Аласдер продолжал целовать. Девушка снова и снова удивлялась, каким нежным может быть воин. Воин, чья битва теперь была проиграна, как и ее.

– Я боюсь завтрашнего дня, – наконец призналась Натайра, цепляясь за Аласдера. – Что будет с нами?

Он погладил ее по блестящим волосам, и Натайра почувствовала, как он пожал плечами.

– Мы будем, дорогая, такими, какими были всегда. Одинокими.

– Мы не всегда были одиноки, Аласдер. У нас была последняя ночь.

Он улыбнулся:

– Значит, моя жизнь стоила того.

Эпилог

Шотландия, наши дни через семнадцать лет

Кайла Маклин поднялась по скрипучим ступенькам. Подойдя к поручню, она коснулась паутины, тихо вскрикнула и быстро вытерла пальцы о штаны. Жесткий свет светодиодов делал морозный чердак еще холоднее. Крошечное чердачное окно было покрыто снегом, закрывающим быстро угасающий дневной свет.

Она заправила русые волосы за уши и нырнула под одну из балок крыши. Ящики, старая мебель и предметы, покрытые пленкой, превращались в глазах Кайлы в жутких существ.

– Ifrinn! – выругалась она, чтобы услышать собственный голос.

Как и ее мать, она, как правило, любила разговаривать сама с собой в неприятных ситуациях.

– Чертов школьный проект!

Ей обязательно нужно было подтянуть свои отметки по истории, и этот проект показался ей проще, чем эссе о Чарльзе Эдварде Стюарте.

– История начинается уже с наших собственных предков, – рассуждал ее учитель.

Кайла нервно сжала губы. Но на этот раз плохая отметка будет не по ее вине. Достаточно часто на ее вопросы о семье отца отвечали простым молчанием. Поэтому она и пробралась сюда.

Кайла шла дальше, и половицы под ее ногами скрипели при каждом шаге. Где-то здесь можно было что-то выяснить о корнях ее предков.

Она открыла картонную коробку, но обнаружила в ней только свою детскую одежду. Тронутая тем, что ее мать собрала эти маленькие ползунки и комбинезончики, она прижала один из них к груди, прежде чем снова сложить их и упаковать обратно в коробку.

В соседних коробках тоже не было ничего интересного. Пряжа и несколько книг по вязанию для детей, роликовые коньки, которые давно лежали нетронутыми, и компакт-диски.

Кайла ухмыльнулась. Компакт-диски. Какая ностальгия.

Когда она притащила еще один ящик, то уже не рассчитывала найти для своего школьного проекта что-нибудь полезное. Она подняла крышку.

– Черт возьми! – под впечатлением прошептала она, вынимая один из двух длинных кинжалов. Она подняла к свету серебряное лезвие и осторожно провела пальцем по острому лезвию.

Она села и достала из ящика второй кинжал.

– Cuimhnich air na daoine o'n d' thanig thu, – благоговейно прочитала она выгравированные слова. Мурашки на теле, возможно, испугали бы ее, но какой-то части ее нравилось, как адреналин мчится по венам. От кинжала пахло прошлым и еще чем-то гораздо более восхитительным. Тайной.