Вечность в смерти

Они внимательно вглядывались в лица друг друга, и казалось, что для них не важно, что они видели эти лица миллионы раз. Каждый день мог привнести в этот образ что-то новое, например новую морщинку от улыбки или седой волос в бровь. Джо провел пальцем по губам Бонни и сказал:

– Когда наступила глубокая ночь, я спал крепким сном в доме своей матери.

– Он не загадал второе желание.

Джо покачал головой и вздохнул:

– В каком-то смысле загадал. Пока он находился в доме Пим, он записал всю историю на бумаге, все, что смог вспомнить. Потом прикрепил письмо к ковру и, когда был готов, загадал два желания одновременно – чтобы он вернулся в тот вечер, когда праздновали день рождения Чики, а ковер немедленно вернулся к Пим без него.

– К Пим из его мира.

– Но при том, что ты погибла, а сам он был до-Кэлом, эта параллель не существовала ни для одного из вас, поэтому ковер вернулся к ближайшей Пим, которую смог найти.

– К нашей Пим.

Джо кивнул.

– И, естественно, она прочитала письмо, когда обнаружила ковер в коридоре наверху. Я давно знаю эту историю – историю Кэла. Мы с Пим много разговаривали об этом, и она сказала, что все должно случиться естественным путем, что ей известно: тебе ничего не грозит… в той жизни, поэтому… поэтому когда ты стала вести себя – как бы это сказать? Будто сбилась с пути? Стала далекой и рассеянной… я решил, что тебе, возможно, надо дать время подумать и… сделать все, что от тебя требуется, для того, чтобы ты оказалась сегодня здесь.

Ее губы медленно растянулись в улыбке, в глазах появился лукавый блеск. Сердце у Бонни стучало так, что едва не выскакивало из груди.

– Итак, Бонни, жена моя, – сказал Джо, беря ее за грудки и подтягивая к себе, чтобы поцеловать. – Зеленее трава или нет, это зависит от того, с какой стороны ограды ты смотришь, не так ли?

– Думаю, так.

Их губы сомкнулись в поцелуе. Джо оторвался от нее лишь на мгновение, чтобы снять с себя майку. Бонни повалила его на диван – хотя для этого не потребовалось особых усилий.

– Думаю, нам не стоит отказываться от этой квартиры, пока Сюзан не уедет в колледж, – неожиданно заявил Джо, отстраняясь, чтобы расстегнуть пуговицы на кофточке Бонни. Она принялась охотиться за его губами, но он уворачивался. В конечном итоге она победила и крепко его поцеловала. Он тут же стал беспомощным, сдавшись.

– Почему?

– Что… что почему?

– Почему не стоит отказываться от квартиры? – Бонни опять поцеловала его, и он с трудом произнес:

– Для уединения.

Давая ему возможность глотнуть воздуха, Бонни огляделась и кивнула:

– Нужно кое-где подкрасить, но… А что можно делать здесь, что нельзя делать дома… когда Сюзан сидит с чужими детьми?

Джо усмехнулся и взял ее руку в свою.

– Давай я тебе покажу.

10

Уже стемнело, поэтому свет на террасе был включен, а дверь заперта. Бонни постучала в стекло с вытравленным рисунком.

Джен вышла в коридор из кухни. Ее руки были сложены на груди: всем своим видом она выражала недовольство. Она остановилась у узкого зеркала, чтобы поправить волосы, затем не торопясь приблизилась к двери и посмотрела на сестру. Но дверь не открыла.

– Извини. Я знаю, что немного опоздала.

– Немного?

– Сильно. Я сильно опоздала и прошу прощения.

– Ты принесла что-нибудь поесть?

– Нет. Нет, но вчера я переложила шоколадные пирожные с орехами из морозилки в холодильник. Им оттаять – две секунды.

Джен еще несколько мгновений разглядывала Бонни, а потом спросила:

– Что интересного произошло за эти долгие-долгие часы, что тебя не было?

– Мы с Джо переспали.

– Что?

– Переспали! Джо и я переспали сегодня днем! – закричала Бонни, и ее сестра принялась лихорадочно дергать замок, пытаясь отпереть дверь.

– Что с тобой такое? Проходи в дом. Тебя услышат все соседи.

– Наконец-то ты ее отперла. – Бонни чмокнула сестру в щеку. – Сиделка так и не появилась?

– Появилась, но ты сказала, что скоро вернешься, поэтому я ждала.

– Я рада, что ты не ушла.

– Как Джо?

– Готова поспорить, что он счастлив. Давай позвоним ему и спросим?

– Ради бога, не надо. Ты пьяна?

– Нет, я просто… по-настоящему счастлива и снова довольна своей жизнью. До полуночи еще далеко, да?

Бонни стала подниматься по широкой лестнице. Дженис последовала за ней.

– Примерно четверть двенадцатого.

– Отлично, потому что я вот тут думала… глубокая ночь должна быть самым темным, тихим и одиноким временем суток. Полночь – это середина шоу Леттермана, так что, как ты понимаешь, люди сидят дома и смотрят телевизор. В два-три закрывается большинство баров. Значит, глубокая ночь – между тремя и пятью часами.

– Я тоже так же вычислила, но с расхождениями в количестве рабочих часов для мужчин и женщин в соотношении 7,9 против 7,1 и для людей со степенью в соотношении 3,1 часа против 7,1 часа для выпускников высшей школы…

– Ладно, я поняла, – перебила ее Бонни. – Сложная проблема. Но ведь мы пришли к одному и тому же выводу, верно?

– Да. – Они уже добрались до верхней площадки. – И что из этого?