Вечность в смерти

Бонни слабо улыбнулась и закрыла глаза, чтобы остановить вращение зала и чтобы в полной мере насладиться теми чувствами, которыми отзывалось ее тело на соприкосновение с телом Кэла, чтобы испить всю радость от его близости.

Бонни не могла сказать, прошло ли какое-то время, но следующее, что она услышала, был голос, спрашивавший, как пройти к пострадавшему.

– Кэл, Кэл, – позвала она, не в силах скрыть охватившую ее панику. – Останься со мной.

– Ш-ш-ш. «Скорая» уже приехала. С тобой все будет хорошо.

– Со мной уже никогда не будет хорошо. Они заберут тебя.

– Ш-ш-ш. Со мной все будет хорошо, обещаю.

Она прижалась лбом к его щетине на подбородке, и на мгновение они ощутили небывалый покой. Потом она прошептала:

– Как же мне хочется, чтобы наши жизни сложились по-другому.

Даже с закрытыми глазами Бонни поняла, что началось вращение – не головокружение, а самое настоящее вращение, как вращается… летающая тарелка… или… ковер-самолет…

Она с опаской открыла глаза и попыталась оглядеться, но вращение то ли зала, то ли ковра было таким быстрым, что у нее разболелись глаза, и она снова их закрыла. Следующая попытка была более успешной – ей удалось разглядеть свою вытянутую руку… и очень красивый, яркой расцветки ковер, который она когда-то вставила в раму и повесила на стену в кабинете. Только у нее нет кабинета… а ковер принадлежит Пим. А Кэла… нет, Джо, ждет тюрьма… нет, Кэла.

Внезапно Бонни в панике закричала, вытянулась на спине и принялась лихорадочно ощупывать свое тело в поисках пулевых ран и крови, однако ничего не нашла, и на секунду ее охватило облегчение, смешанное с ужасом.

Она положила руки на мягкий, нетренированный живот, почувствовала под ладонями натянутую джинсовку и едва не зарыдала от радости. Как же она любит свои вялые мышцы! Просто обожает. Ей ничего не нужно, она любит то, что у нее есть. Все это ей намек: ее нынешняя жизнь значительно лучше той, какая могла быть, и по некоему… божественному, неземному велению все сложилось именно так, как есть сейчас, а не так, как могло бы сложиться.

Глядя на стропила, Бонни поняла, что вращение замедляется, однако она все равно закрыла глаза, чтобы ее не затошнило. Вряд ли она когда-нибудь посоветует кому-нибудь попутешествовать на ковре… разве только тем, кто заблудился или кому нужно понять, что важнее всего в их жизни… А это противно и огорчительно во многих отношениях.

Когда вращение замедлилось и вой прекратился, Бонни показалось, что она слышит, как ее зовут по имени. Через секунду она убедилась, что не ошиблась.

9

– Джен? Это ты? – Она села, опершись руками на ковер позади себя, и открыла глаза. Ковер вращался не быстрее карусели, и отдельные предметы постепенно превращались… в отдельные предметы.

– Бонни? Ты слышишь меня?

– Да. Да. – Она прижала руку к груди. – Как же я рада тебя слышать! Я так скучала по тебе.

– Но ты никуда не уходила, солнце мое. – Дженис увидела, как ковер остановился и несколько секунд покачивался в воздухе – как будто ждал, когда выключится мотор. – Ты просто вращалась на ковре четыре или пять минут. Я боялась оставить тебя, опасалась, что у меня галлюцинации. Да и мой мобильник остался у тебя, поэтому… Ой! Спускается. Наверное, он приземляется. Удивительно все это.

«Ты даже не представляешь, как ты права, сестричка», – подумала Бонни.

Ковер грациозно, будто у его руля сидел первоклассный пилот, одной частью опустился на кофр, а другой – на пол, и Бонни оказалась как бы сидящей на скамье. Она снова ощутила ладонью его тепло, и через ее тело прошла волна восторженного трепета, словно добрый защитник – или кто еще там, – спрятанный в ковре, прощался с ней.

– Спасибо тебе, – тихо проговорила она, растопыривая пальцы и вжимая руку в ковер. – Я этого никогда не забуду.

Бонни сошла с ковра и сжала Джен в объятиях так, будто это было авокадо, предназначенное для гуакамоле.

– Ты моя лучшая сестра. Ты единственное, что постоянно в моей жизни, – сказала она. – И не важно, в какой версии своей жизни я живу, ты всегда со мной.

– Естественно, я с тобой. Так что случилось? Ты там, наверху, сидела так тихо, что мне даже страшно стало. Слава богу, с тобой все в порядке. Ведь с тобой все в порядке, да? – Джен нервничала и одновременно была возбуждена, и говорила очень быстро.

Неожиданно обе удивленно вскрикнули: ковер зашевелился, резко поднялся, повисел в воздухе и свернулся, как рольставня на окне. Затем он мягко опустился и грациозно улегся на дорожный кофр. Он лежал неподвижно, и Бонни чувствовала, что он такой же безжизненный, как кукольный домик или птичья клетка в углу. Встревоженно косясь на него, Джен спросила:

– Так что с тобой случилось?

– Многое, – ответила Бонни, пятясь к лестнице и увлекая сестру за собой. – Ты не поверишь… а я пока не могу рассказать тебе…

– Ой, да ладно!

– И мне нужно, чтобы ты некоторое время посидела с Пим. Сможешь?

– Между прочим, у меня есть клиенты. Я профессиональный брокер по недвижимости.

Но Бонни знала: ее сестра не только ушлая деловая дама, она еще и романтик до мозга костей.