Лурдес приезжает в Ванкувер часто, говорит, что ей нужно развеяться, но на самом деле, я знаю, она приезжает ко мне - проверяет, как обстоят мои дела. Ну и развлекаться, конечно, тоже. С тех пор как Дамиен поселился со мной, Лурдес стала ненадолго оставлять нам детей и выезжать в город на шопинг.
- Вам всё равно не фиг делать целыми днями! А благодаря мне хоть принесёте пользу обществу! – ставит нас перед фактом, тряхнув, по своему обыкновению, распрекрасной гривой.
Вернувшись с променада, Лурдес важно повязывает кухонное полотенце на свои крутые джинсы европейского бренда и спешит обрадовать:
- Сейчас я приготовлю вам нормальной еды, а то жрёте тут одну пиццу! Ждите русские блины!
Кисть её руки выписывает в воздухе крендель, обозначающий нечто вроде «это невероятно вкусно!», Дамиен мягко улыбается и смотрит на меня. Я всё жду хоть одного его восхищённого взгляда в адрес Лурдес, потому что, если быть честной, даже Мелания вянет рядом с её красотой и неудержимой энергетикой, но глаза брата всегда на мне. Когда ни взгляну в его сторону – встречаюсь с каре-зелёным взглядом.
У Лурдес двойня – мальчик и девочка. Врачи в течение всего срока беременности обещали ей двух парней, но одним из них оказалась замаскированная девочка. Лурдес назвала своих детей Адамом и Евой.
Дамиен держит на руках Еву, всматривается в её кареглазое лицо и трогает маленький носик кончиком своего указательного пальца.
- Зря ты так назвала их… - говорит задумчиво.
Лурдес одним грациозным движением головы откидывает волосы и отвечает:
- Если намекаешь на вас двоих, - тычет своим пальцем, испачканным в муке, между мной и Дамиеном, - то всё это глупости! Если с моими детьми суждено случиться такому же недоразумению, то имена Филиппа и Гордон не остановили бы их, уж поверь!
- Я бы не называл такие вещи недоразумением, - спокойно замечает мой брат.
- Ой, ну извини! Мы же не в детской песочнице, чтобы к словам цепляться, правда? И, кроме того, такая же парочка имеется и в нашем семействе.
Я догадываюсь, о ком она говорит, хотя никогда раньше эта тема не поднималась – Амаэль и Айви. Мне запомнились эти дети после Рождества, проведённого в доме родителей Лурдес. То, что они без конца носились вдвоём, не бросалось в глаза так, как трепетное друг к другу отношение. Если Лера давала печенье Айви, то девочка брала сразу два – себе и Амаэлю. Если Амаэль приставлял стул к высокому столу, то делал это вначале для Айви и лишь потом для себя. Их головы всё время были вместе, и они часто держались за руки, как будто общения им было мало, нужно было ещё и прикасаться друг к дружке.
- Амаэль и Айви? – делаю предположение.
- Что так заметно? – с улыбкой интересуется Лурдес.
Я киваю, стараясь воздержаться от изложения своих наблюдений.
- Да, это они, - лицо Лурдес становится серьёзным. – Но никто из нас, включая их родителей, не делает из этого трагедии. Если этих двоих так тянет друг к другу, и они действительно станут парой, то какая к чёрту разница? Они такие же точно люди, как и все остальные, с тем лишь отличием, что состоят в родстве. В плане воспроизводства уже сейчас существует масса решений, а к тому моменту, когда они решат стать родителями, будет ещё больше! Мама с отцом относятся к этому толерантно. Сонька с Эштоном тоже.
- Я хорошо знаю твоего отца, - внезапно заявляет Дамиен.
Мои брови взлетают, но Лурдес не удивлена:
- Он тебя тоже очень хорошо знает, - подмигивает. – Ты б ещё на коленке её покачал! – кивает на свою дочь.
Дамиен корчит ей рожу, а я чувствую, но не могу понять, что именно ускользает от моего понимания.
- Как вы познакомились? – спрашиваю у Дамиена.
- Работали вместе, - отвечает, играя с рукой Адама.
Лурдес бросает первый жёлтый круг на тарелку и отдаёт её Дамиену:
- Пробуй!
- Я тоже хочу! – возмущаюсь.
- Мужчины вперёд! – смеётся Лурдес. – Они вечно голодные!
«Может, я плохо его кормлю?» – всплывает мысль.
- Уммм! Какие божественные панкейки, Лу! – мурлычет Дамиен, как кот.
- Это не панкейки! Это блины! - возмущается повар.
- Sorry, мне не важно, как это называется, но ничего вкуснее я ещё не ел!
Дамиен в азарте, и это не просто меня радует, а почти поднимает в поднебесье. Короткий миг я переживаю состояние внезапно накатившего ощущения счастья, когда кажется, что всё настолько хорошо, что лучшего даже не хочется.
- Знаешь, вся эта ваша ситуация напоминает мне историю моих родителей, - задумчиво заявляет Лурдес, размазывая по тарелке кленовый сироп.
- Серьёзно? - спрашиваю, уплетая её блины.
- Дааа, - тянет, и я уже знаю, что за этой многозначительной паузой последует «нечто». - Был у них такой сложный период в жизни, когда отец болел. Правда, намного серьёзнее тебя, - тычет пальцем Дамиену в грудь, отчего тот буквально давится.
- Насколько серьёзно? - допытываюсь.