Вечность после...

- Ева, - и это «Ева» произнесено как судебное постановление, – ты сейчас закрываешь эту тему и больше никогда её не поднимаешь!

Он резкий и жёсткий. Безапелляционный. Но я всё-таки в тысячу раз слабее его, причём во всех смыслах, поэтому он быстро смягчается:

- Я же не думаю о твоём придурочном «Хуане» с маленьким членом! Вот и ты не думай о том, о чём глупо думать.

И ещё через секунду, снова поменявшись в лице, искренне и заглядывая в самую глубь меня, с чувством признаётся:

- Ева, я чуть не сдох, когда отец сказал о твоей свадьбе!

Максимально приближает своё лицо к моему, но сохраняет дистанцию, чтобы иметь возможность чётко видеть глаза:

- Знаешь, как тяжело осознавать, что детство в прошлом, и Ева выходит замуж не понарошку, а по-взрослому? С печатями и спальней? Я даже не знаю, что было больнее: первое или второе! В ту ночь я впервые попробовал героин, Ева.

- Помогло?

- Нет.

Возвращается в своё прежнее положение и отводит глаза.

- Ты хотел быть первым и последним, - вспоминаю вслух и чувствую, как слёзы ползут по моим щекам.

- И был бы, не случись того, что случилось, - отвечает, не поворачивая головы.

Да. А ещё у нас был бы большой дом у реки и чёрная плитка в ванной. И пятеро детей. И две собаки. И кот с колокольчиком на шее. Большой бассейн в виде восьмёрки и теплица, чтобы выращивать для детей безопасные овощи и ягоды.

Всё это было в его планах, чего в них не было, так это десяти лет имитации жизни, хитрого китайца и бесплодной Мел. Проституток и актрис-любовниц в тех планах тоже не было. А моя тайная трагическая беременность, несчастный случай и операция даже не могли прийти ему в голову.

Дамиен смотрит в окно, поэтому мне не видно его лица. Он всегда вот так прячется, когда не хочет показывать свои эмоции. Но я слишком давно и хорошо его знаю, чтобы понимать: ему больно. Он почти никогда не плачет внешне - за всю жизнь я видела его слёзы лишь дважды, но мне всегда известно, когда это происходит у него внутри.

Его рука всё ещё сжимает мою, невзирая на мой бестолковый выпад, и большой палец так же поглаживает мою ладонь.

Да, я до сих пор ревную его к тому, что уже осталось в прошлом.

И мне срочно нужно научиться жить сегодня, радоваться тому, что есть сейчас.

Глава 47

Глава 47. Последняя тайна

Дамиен

Иногда я спрашиваю себя: откуда в женщинах, в этих мягких и нежных созданиях, столько стервозности?

Мел выглядит так, будто только что вышла из салона красоты. Я видел её не лучшие времена и знаю, что под стильной одеждой, дорогой косметикой и атрибутами гламура, скрывается обычный человек. Слабая, иногда бледная, уставшая, изношенная несправедливостью жизни женщина. Обычная, такая же, как все остальные. У неё бывают срывы, моменты отчаяния и проблемы с желудком.

Но сейчас она – королева.

Вопрос: зачем? Чтобы Ева острее почувствовала свою болезнь и её неприглядность? Чтобы сделать больнее?

Машинально целую худую холодную Евину руку, жду её взгляда, чтобы сказать своим, что для меня она – самая красивая и самая совершенная женщина, но его нет, он весь поглощён вызывающим дефиле.

- Какого чёрта ты здесь делаешь? – спрашиваю у бывшей жены, которую до зуда хочется обозвать стервой и за волосы выволочь вон.

- Ева… - Мел смотрит на мою девочку не тем взглядом, какого я ожидал. – Твой муж, - и слово «муж» произнесено подчёркнуто громко и как будто даже с уважением, - не так давно обвинил меня в убийстве. Я пришла тебе сказать, что готова ответить за все свои поступки, но не за то, чего не совершала. Не хочу знать, что ты отдаёшь Богу душу, уверенная в том, что я убила твоего ребёнка!

- Мел! – ору, но меня никто не слышит.

- Это не так! Я этого не делала! – чеканит моя бывшая жена.

- Хорошо… - тихо соглашается Ева. – Я не хочу это обсуждать. Пожалуйста, уйди.

- Каждый человек должен обрести свой покой, а он – в знании. Поэтому я здесь. Между нами были недоразумения, но они далеко в прошлом, и я хочу, чтобы ты знала, что я не держу на тебя зла, - впервые за всё время Мел бросает на меня короткий взгляд, - и прошу простить мне мои выходки. Твоей вины нет в том, что он выбрал не меня, и я давно живу своей жизнью. Через полгода у меня свадьба и я, кстати, обоих приглашаю, - нахально улыбается. – И ты, Ева, потрудись привести себя к сентябрю в порядок!

- Мел! – снова ору.

- А ты молчи! – тычет в меня своим красным ногтем. - Она поняла, что я хотела сказать. А теперь у меня есть вопросы к тебе, Дамиен.

Подходит к окну, развернувшись к нам спиной, и словно задумчиво спрашивает:

- Дам, ты помнишь историю Роузи?

- Смутно, - честно признаюсь.

- А я вот хорошо помню. Мы ведь с тобой были подозреваемыми номер один в их списке, пока Крис не подтвердил наше алиби.

- Да. Так и было, - припоминаю.

- В ту ночь, когда её убили, мы с тобой были одни, Криса не было дома, но он заявил полиции, что был, чтобы помочь нам с алиби. А мы заодно автоматически подтверждали его. Только его никто ни в чём не подозревал.

Мел вздыхает:

- Ты всегда был слеп, Дам: Крис говорил мне, что ему нравилась Роузи, а Роузи нравился ты. И только ты…