Вечность и Тлен

– Это лишь монстр, – проговорила я, смотря на видневшиеся кроны деревьев вдалеке за чертой города.

– Верно. Мой монстр, – ещё более насмешливо вымолвил Люций.

– Ты винишь себя? – Я дотронулась до его локтя, чувствуя расслабленные мышцы под шёлковой тканью одеяния.

– А я должен? – Моран поднял голову чуть выше, продолжая говорить с той прежней, безмятежной весёлостью. Он некоторое время всматривался в моё лицо, но, вздохнув, немного серьёзнее продолжил: – Это всё – обстоятельства. Почему я должен винить себя за то, что кто-то вторгся в мой дом? Это последствия того деяния, нам осталось лишь разобраться с ними. Мы ведь с тобой не сделали ничего дурного, Сара. – Люций распрямился, развернулся, становясь лицом к дверям, ведущим на балкон, и спиной к ночи. Правой рукой он нашёл мою ладонь, соскользнувшую с его локтя и лежащую теперь на перилах. – Мы случайно нашли сердца богов, и, если вспомнить все обстоятельства, рано или поздно это бы случилось. Не мы, так другие. Может, я высокомерен, но мы с тобой – не такой уж плохой вариант.

Он задумчиво теребил край моей перчатки, будто желая снять её, но не решаясь. От этого движения сердце билось неравномерно.

– Ты полностью прав, Люций. И я спросила не потому, что думаю, будто ты должен, – произнесла, выслушав его речи. Он будто убеждал и меня, и себя одновременно. – Я хотела лишь убедиться, что вины ты не испытываешь, – довольно жёстко проговорила я.

Люций усмехнулся, уголок его губ приподнялся.

– Северная обитель… Как я поняла, её отстроили совсем недавно.

– Да. Почему спросила, Сара? – Он склонил голову набок.

– Хотела узнать, почему только теперь? – Наши взгляды соприкоснулись, и я не отвела свой. – Прошло много лет, ты мог давно вернуться в обитель. И отстроить её быстрее. Всё лучше той крепости.

– Чем же тебе моя крепость не угодила? – шутливо возмутился Люций.

– Прекрасная крепость. Крепкая. Но не место для жизни Северного ордена.

– Места хватало. После бойни орден стал как будто лишь недавно созданнным.

Я поморщилась от того, каким обыденным тоном он это говорил.

– Ты понял, о чём я тебя спросила, – немного раздражённо отозвалась я, сложив руки на груди.

Моран обвёл меня насмешливым взором с ног до головы.

– Поцелуешь меня, отвечу.

– Что?

– Что слышала, Сара-а-а-а, – протянул Люций и добавил ещё медленно, пропевая слово по слогам: – По-це-лу-у-у-уй… не хочу изменять традициям.

– Каким ещё традициям? – сдержанно спросила, чувствуя, как начинают пылать щёки.

В следующую секунду Моран улыбнулся так, что я поняла: он ждал этого вопроса.

– Тем, что ты не выдерживаешь и целуешь меня первой, – бесстыже заявил он.

– Бред! – на выдохе бросила я.

– Хочешь поспорить, Сара?

– Ты пытаешься вывести меня из себя, Люций?

– Нет, я лишь говорю правду, Сара. Кто ж виноват, что она выводит тебя из себя. – Люций слегка подался корпусом в мою сторону. – Кто ж виноват, что твои эмоции начинают кипеть?

Я смотрела в его сверкающие озорством глаза. Меня всегда восхищала способность Морана выглядеть настолько живым в моменты, когда сложить губы даже в подобие улыбки тяжело. Эти мысли вдруг о чём-то напомнили. И мгла, скрывающая воспоминания, вновь пришла в движение.

– Виноват ты, – тихо проговорила я, прикрывая на мгновение глаза и мотнув головой. – Кипят они из-за тебя, – произнесла, вдруг понимая, что именно разговоры про поцелуй стали причиной того, что забытые воспоминания стали возвращаться.

В упор посмотрев на Морана, щурясь, я приняла решение.

– Ладно, – проговорила, в следующее мгновение делая шаг перед тем, как ухватить его за ворот одеяния: – Иди сюда.

Притянула к себе гораздо резче, чем планировала. Так, что поначалу ощутила боль, когда наши губы соприкоснулись. Глаза Люция были широко распахнуты, он поначалу даже онемел, будто, несмотря на все насмешки, и не верил, что это может произойти.

После же пришёл в себя, даже слегка отстранился и, неотрывно глядя на меня сверкающими потемневшими глазами, приоткрыл рот, слизывая языком с нижней губы кровь – видимо, он прикусил её, когда, не рассчитав силы, я слишком грубо схватила его.

От этого взгляда засосало под ложечкой, внизу живота, поднимаясь выше, словно что-то закипело. Вот уже и сердце стучало неистово. Ещё мгновение назад, когда наши губы соприкоснулись, я не ощутила и половины того, что чувствовала теперь.

Притяжение. Нетерпение. Огонь в груди и руках. Отчего-то даже кожа шеи пылала.

Люций протянул руки и, когда его пальцы легли по обеим сторонам чуть ниже моей талии, он дёрнул на себя, сам в это время облокачиваясь, почти садясь на перила и расставляя ноги так, что я оказалась между ними.

Во вспыхнувших внезапно настойчивости и власти я будто столкнулась совершенно с иной стороной Морана. И пока не понимала, нравилась мне она или нет. Ведь я не контролировала ни её, ни – к собственному изумлению – себя.

– Сара, тебе нельзя торопиться, – проговорил, растягивая каждое слово и проводя ладонью по моей руке – от кончиков пальцев, до плеча. И в следующую секунду, почти прижавшись своей щекой к моей, хрипло прошептал: – Прислушайся к себе, ощущай меня.