Вечная жизнь

Два такси, два самолета, и вот мы уже устроились в ультрасовременном санатории на берегу голубого озера, в белом бетонном кубе с надписью красными буквами VIVA MAYR. Точная копия Клаудии Шиффер протянула мне карту-ключ от номера, вид из которого оказался таким же умиротворяющим, как в Женеве. Я люблю водные пространства, окруженные горами, но здешний пейзаж был более диким, противоположный берег находился ближе. Коротко говоря, мы были уже не в городе. Величественная панорама напоминала афишу, прикрепленную к стене словенского турбюро. Я решил пошутить, чтобы белокурая хостесса с глазами как у лани (если у лани бывают голубые глаза) сменила гнев на милость:

— Где находится ночной клуб, bitte schön?

Süsse mädel[230] едва улыбнулась.

— Здесь подают только минеральную воду.

Мой юмор придурковатого старика не шокировал Роми, но ей было стыдно за отца.

— Это место — что-то вроде A cure for life[231], — сказала она.

— Не понял…

— Фильм ужасов. Ты что, не видел трейлер? Дело происходит в клинике, врачи-психопаты пытают клиентов. Хочешь посмотреть тизер?[232]

— Нет, спасибо.

— Тут что, нет Wi-Fi? — возмутилась моя дочь.

Цель клиники Viva Mayr — цифровой детокс (жизнь без девайсов с целью снятия стресса) и регенерация членов и органов западного высшего общества. Компьютеры и мобильники решительно не рекомендованы, Wi-Fi устанавливают по настоятельно-категоричной просьбе постояльцев. Программа празднования устрашала: пищеварительная детоксикация (на завтрак, обед и ужин подают только овощи), очистка кишечника с помощью английской соли (отсюда — ураганная диарея) и различные восстанавливающие терапии:

— клизмотерапия кишечника;

— лимфодренажный (лимфатический) массаж;

— электромиостимуляция;

— сеансы интервальной гипокси-гиперокситерапии, которыми так увлекался Майкл Джексон (снижение уровня кислорода в крови до индивидуального адаптационного с последующим возвращением к исходным данным);

— назальная терапия с эфирными маслами;

— косметический центр с салоном красоты, практикой липосакции, инъекциями ботокса и гиалуроновой кислоты;

— неизбежно-обязательные для всех пятизвездочных отелей: фитнес, шиатцу, спа, йога, сауна, хамам;

— и, наконец, знаменитая процедура ВЛОК — внутривенное лазерное облучение (очищение) крови синим цветом.

Роми, конечно же, не подвергнется ни одной из этих «пыток», разве что подошвенной рефлексологии и массажу головы. Чтобы кормить девочку, я затарился в венском дьюти-фри килограммами «вредной» еды: ветчиной, колбасой, ультрамодными чипсами Chipsters, «долгоиграющим» сэндвич-хлебом, Doritos с сыром, большой подарочной коробкой орехов Crunch и гигантским белым Tobleron.

Я надеялся, что, как только FeDexом доставят Пеппера, скучать моей дочери не придется. Увы, стоило нам войти в столовую, где тучные пациенты в купальных халатах молчаливо поглощали пищу, и я понял, как трагически заблуждался. Дизайнерское помещение пропахло пресной морковью, разваренным сельдереем, осточертевшей всем репой и пюре из зеленого горошка. Я обожаю хумус, но жить в нем… Нет уж, увольте! Время от времени кто-нибудь вскакивал и устремлялся в туалет. Директор объяснил, что прожевывать каждый кусок следует сорок раз и только потом глотать. Это великое открытие сделал основатель клиники: мы едим слишком быстро, слишком часто, слишком поздно и слишком жирно. Все было устроено так, чтобы богатые потребители в махровых «тогах» чувствовали себя максимально виноватыми. Нас окружали одинокие жвачные индивидуумы, печально взиравшие на ведущий к озеру понтон. Неужто постчеловечество уподобится крупному рогатому скоту? Работай я до сих пор на телевидении, организовал бы дебаты на тему «Коровье будущее человека: химера или реальность?».

Роми посмотрела в свою тарелку и бросила на меня убийственный взгляд. Ей подали бургер-тофу на черством полбовом хлебе и овощи на парý. Я попытался вывернуться.

— Слушай, детка, твоему отцу нужно восстановить печень, но ты ни при чем, поэтому я забил наш шкаф вкусной едой.

— Ну хорошо, а то я испугалась. А почему на столе нет ничего попить?

— Они считают, что твердое не должно смешиваться с жидким. Я забыл почему, что-то про кишки. Они говорят, желудок управляет всем нашим организмом — телом, эмоциями и бла-бла-бла.

— Я умираю!

— Чур я первый!

— Скажи честно, папа: мы здесь, потому что ты наркоман, как отец одной из героинь «Сплетницы»?[233]

— Нельзя задавать подобные вопросы своему предку! Я категорически отвергаю ложное обвинение в пагубном пристрастии!

— Весь коллеж смотрит твою передачу, так что не считай меня идиоткой.

— Ну, во-первых, я больше не работаю на телевидении, а во-вторых… все было не по правде. И давно.

— Последнее шоу вышло две недели назад. Не волнуйся, папа, я рада, что ты лечишься и бросаешь пить.

— Ты ошибаешься, Роми! Мы приехали отдохнуть перед Нью-Йорком, где будем достигать Вечности.