Вечная молодость графини

От Алексея. Он привез и рассказал про Ольгу. А еще Адама, когда в себя пришел, сказал, что письмо – важно. Важно, что этот придурок несчастный жив остался! И Дарья, счастливо вздохнув, разорвала конверт, вытряхнув послание на колени.

А почерк-то до чего отвратный!

«Допущение №1. Алогичность теории наличия реальной способности гребня удерживать молодость не имеет значения, поскольку в парадигме мышления субъекта представление о свойствах замещает действительные свойства.

Вывод №1. Гребень Батори – действительный мотив.

Допущение №2. Полнота парадигмы предполагает абсолютное соответствия легенде как в воздействии объекта на физическое пространство мира, так и в реакции субъекта.

Вывод №2. Субъект, повторяя действия по принципу элементарной магии подобия, будет считать, что изменяет мир и изменяется сам. Следовательно, высока возможность реального усугубления тяжести психического состояния субъекта при увеличении количества смертей. Добровольное безумие работает на подтверждение реальности свойств объекта и поддерживает парадигму мира.

Допущение №3. Мотив выбирает жертву.

Вывод №3. Красникина не укладывается в стереотип жертвы. Ее смерть возможна как сопутствующий элемент, однако наиболее подходящей целью является Анна.

Допущение №4. Гребень Батори в глазах субъекта является величайшей ценностью и основополагающим элементом мироздания.

Вывод №4. Уничтожение гребня станет мощнейшим стрессорным фактором для субъекта. В сочетании с психической нестабильностью последнего логично предположить эмоциональный выброс, который позволит установить личность субъекта».

И чуть ниже трогательное:

«Дарья, пожалуйста, соблюдай осторожность».

Кто бы говорил. Но теперь Дашка точно знала, что ей делать. И тут зазвонил телефон.

– Алло! Дарья Федоровна! Это Сергей. Извините, что так поздно…

Поздно? Поздно. На часах почти десять вечера. И куда только время ушло?

– …я звонил раньше, а вы трубку не брали…

Наверное, не слышала. И Алексей не подсказал, что звонят. Или подсказывал, но Дашка отмахнулась, как отмахивалась от всего несущественного.

– …и дело очень важное. Просто странно все. Но… вы не могли бы со мной встретиться? Анечка заболела! Я боюсь за нее.

Бывшая на встречу согласилась сразу и охотно, чем донельзя удивила Степушку. И явилась такая красивая, светлая, что аж дух захватило.

– Привет, – сказала она, присаживаясь за столик. – Что это ты на кафе расщедрился?

Степушка смутился и, не зная что ответить, пожал плечами. Просто когда звонил, ему это показалось правильным пригласить ее в кафе. Прежде-то не водил, вот с самой свадьбы-то, считай, и не водил. Да и до свадьбы все больше по улице гуляли, воздухом дышали.

– Плохо выглядишь. – Бывшая открыла меню, заслоняясь от Степушкиного ищущего взгляда. – Не заболел?

– Нет.

Она красивая: полноватое лицо с мягким чертами, русый волос, зачесанный гладко, шея лебяжья с черными бусинами «под жемчуг». Почему Степушка прежде не видел этой красоты?

Бывшая продиктовала официантке заказ и повернулась к Степушке, глянула подозрительно: отменит или нет? Прежде-то он скуповат был.

– Я вот уехать думаю, – произнес Степушка.

– Куда?

– В Малиняки. Деревенька такая, ты не знаешь… там нашего батюшки приход прежний. Говорит, что люди нужны.

– И ты поедешь? – она не скрывала своего удивления. – Ты и поедешь?

– Я, Машенька. Поеду. Просто… как-то неправильно оно все, понимаешь?

Она нерешительно кивнула, и длинные серьги с капельками-жемчужинками качнулись. Ей бы не искусственные – настоящие жемчуга носить. И серебро-золото, толстое, солидное, чтоб подчеркнуть стать боярскую.