Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса

— А ведь Бык прав, оставим им все необходимое и дальнейшие указания, а они уже сами решат: идти им за нами или возвращаться назад в убежище, — поддержал товарища десантник-клон, охраняющий входную дверь. — Мы не можем сидеть в неизвестности до скончания времен. Вдруг их и впрямь нет в живых…

— Вас послушать так, вернуться к убежищу настолько просто, что хоть сейчас мы можем махнуть обратно. А живы они или нет, мы поймем, обождав здесь еще несколько минут! — возмутился пессимизму подчиненных сверхвоин. — Вы вообще себя слушаете, то вы боитесь, будто берсеркеры придут сюда за вашими жизнями, то готовы послать сюда же своих соратников, прекрасно понимая, что у них шансов на спасение вообще не будет. А вдобавок к этому хотите оставить киборгам подробные инструкции, где они нас могут дальше искать. Блестящая идея, только не пойму, чем это лучше высиживания тут.

Бойцы призадумались, помялись и разошлись по своим делам. Остался только Бык. Он подошел к генералу, вернувшемуся за стол около окна, и, откашлявшись, сел рядом. Гром, молча, посмотрел на подсевшего к нему солдата, предоставляя тому возможность начать беседу первым. Давно сверхвоин не видел такого выражения на лице десантника Альянса. Пожалуй, с момента вероломной атаки на Альфа-Белтар сил Хаоса, в результате которой непреступная ранее база-город «Таларон» была сокрушена и обращена в пепел. Нападение было столь неожиданным и дерзким, что защитники почти не были готовы к бою и впали в панику. Тот кошмар закончился ударом орбитального орудия штурмовой станции Хаоса «Демонии». «Демония» была уничтожена двумя годами позже, и на ее замену темный бог выстроил «Доминатор». Гром узнал тот самый страх в глазах Быка — бывалого, опытного бойца, прошедшего долгий залитый кровью путь солдата от самого начала войны. Любой бы мог подумать, что после всего того, что видел этот человек, его сердце должно было бы превратиться в камень, а душа покрыться броней, однако сейчас он боялся по-настоящему. Боялся, сам не осознавая, чем вызван его страх.

— Генерал, — тихо произнес Бык, нервно вертя пальцами, стоящий на столе стакан, — я ведь думал, что меня теперь даже смерть не пугает, а сейчас взгляните — дрожу как вода в ручейке перед горсткой берсерков, на которую раньше кинулся бы в одиночку с одним ножом, да матом, — он подвинулся ближе к Грому. — Вы ведь знаете, что здесь творится верно? Пусть я и похож на бритую гориллу, только я кое-чего могу понимать. Это была не просто атака. С какой стати Союзу нападать на Нианоси чуть ли не всеми своими силами, а потом еще и скапливать новые в одну кучу вместо того, чтобы просто двигаться дальше? И вообще, вы на небо взгляните. Оно же красное, как кровь. А на моих часах половина третьего, разве такое должно быть?

— Не бери себе в голову, Бык. Это не твоя проблема и ты не сможешь ее решить, даже если очень захочешь, — Гром отвернулся к окну. — У нас есть своя задача, и мы будем выполнять эту задачу и никакие другие. Свободен.

— Странные вы, сверхвоины, — пробормотал Бык, вставая из-за стола. — Вроде и на людей похожи, а не люди и черт знает, что у вас в головах творится. Ну, я спрашивать не буду больше, я ведь простой служака. Куда скажете — туда пойду, мое дело из автомата по киборгам стрелять… — вздохнув с досадой, Бык взглянул на Грома, сосредоточившегося на событиях за окном.

Буркнув что-то, Бык направился к стойке бара, в котором, к слову сказать, солдаты нашли уцелевшие бутылки с выпивкой и в настоящий момент успокаивали нервы, а Гром возобновил свои наблюдения за происходящим на бледном пустыре. Ничего кардинально нового, правда, он там не заметил: охотники до сих пор не появились даже на горизонте, а здания за небольшой пустошью по-прежнему облизывали языки пламени. Вот одно из них подернулось — видимо разрушилась несущая стена — и начало оседать. Грохот заставил всех бойцов бросить прежние дела и оглянуться, а кое-кого даже схватиться за штурмовые винтовки, но каменная невозмутимость генерала свидетельствовала тому, что поводов для беспокойства нет, пока…

Гром продолжал водить по стеклу безжизненным взглядом белых глаз без зрачков. Он уже всем телом ощущал зависшую в помещении и с каждой минутой нарастающую тревогу. Десантники сдерживались от глупостей изо всех сил только за счет его прочного авторитета, но сколь долго их уважение продержится? Тем не менее, бросать на произвол судьбы капитана Раллса и охотников, доверяющих ему больше других членов группы, он не намеревался. Какое-то странное навязчивое чувство подсказывало сверхвоину, что они еще живы, и уходить рано.

Грому вдруг сильно захотелось переключить, перевести сознание на какие-нибудь нейтральные мысли, не связанные с решением важных жизненных проблем, он просто желал отдохнуть от налегшей на него ответственности за столь многие жизни. Впервые он предпочел отдых выполнению обязанности, ради которой был создан.