Вечер встречи выпускников (СИ)

С Рэсси Эл старался обращаться как с обычной собакой, а не как с программируемым организмом. Переговорное устройство повесил себе на пояс и без крайней необходимости не использовал. А настала эта крайняя необходимость достаточно быстро. Уже на второй неделе своего пребывания в новом доме пёс отказался от еды, почти не пил и его буквально на руках приходилось выносить на улицу. Что делать Эл не знал и потащил не желающего передвигать лапы Рэсси к ветеринару. Виктор Иванович принципиально никакого участия в жизни собаки не принимал — полностью взвалить на Электроника всю ответственность, было частью терапии, которая по задумке профессора и с одобрения участкового психотерапевта была призвана излечить страдающего киборга от нездоровой привязанности к своему биологическому прототипу.

Ветеринар собаку осмотрел, анализы взял, УЗИ всего чего только можно сделал и постановил, что пёс физически абсолютно здоров. А причина странного поведения собаки… банальная депрессия. Подумать только, у пса — депрессия! Нет, Эл, конечно слышал, что у животных бывает такое из-за дурного обращения или кардинальной смены обстановки. Только вот обращались с Рэсси хорошо, и первые несколько дней в семье профессора и Эла никаких признаков подавленности пёс не проявлял. Тогда-то Электроник и решил попытать счастья в плане установления причин собачьей хандры, использовав возможности навороченной электроники, встроенной в мозг своего четвероногого друга. Эл отцепил от пояса переговорник и сказал:

— Рэсси! Ты слышишь меня?

— Да. Хозяин.

— У тебя что-то болит?

— Нет. Хозяин.

— Но… тебе же плохо?

— Плохо. Хозяин.

Тут Эл несколько растерялся. Пёс, хоть и разговаривал по-человечески, но мышление имел примитивное, как и положено собаке. Как в таком случае сформулировать вопрос о причинах депрессивного состояния Рэсси, чтобы собака дала на него адекватный ответ?

— Почему тебе плохо?

— Я. Один. Хозяин.

Вот это да! Эл тут вокруг пёсика чуть ли не хороводы водит, а он, видите ли чувствует себя одиноким. От этого факта Эл опять впал в замешательство.

— А как же я? — не нашёл ничего умнее спросить Электроник.

— Не вы. Хозяин.

— Ты можешь не говорить каждый раз «хозяин», — невпопад сказал расстроенный Эл.

— Хорошо. Хозяин.

— Скажи, кто тебе нужен?

— Чингиз! — Элу на миг показалось, что назвав это имя (кличку?) Рэсси немного оживился.

— Кто такой Чингиз?

— Собака, — вот оно что, Рэсси нужна какая-то собака по кличке Чингиз. И где её, в таком случае, взять?

— А где Чингиз? — с надеждой на хоть какое-то описание местоположения загадочного пса спросил Электроник.

— Не знаю.

— Но самого Чингиза ты знаешь?

— Да.

— А как его найти не знаешь?

— Не знаю.

«Час от часу не легче, — подумал Эл. — Но где-то этого Чингиза придётся искать. Если он не издох ещё», — от последнего предположения Эла передёрнуло — как бы его Рэсси в края вечной охоты не отправился, если Чингиза в природе больше нет.

— Откуда ты его знаешь, Рэсси?

— Мы вместе жили.

Теперь ясно. Очевидно, этот Чингиз — одно из подопытных животных, которые содержатся в Лаборатории, где работает профессор. И Рэсси, пока его тестировали, жил рядом с этим псом. Что ж, Лаборатория, несмотря на свою направленность, вивисекцией не занимается, так что вероятность, что Чингиз жив, весьма высока. Осталось дело за малым, попросить профессора заменить Чингиза на другое животное, а самого пса привести домой.

— Профессор, нам нужен Чингиз, — огорошил Электроник, едва ступившего на порог собственной квартиры, профессора Громова.

— Ты в этом уверен, мальчик мой? — профессор не выглядел удивлённым, но в голосе его слышалась явная обеспокоенность.

— Да, — твёрдо сказал Эл. — Рэсси говорит, что ему плохо, потому что он один. А чтоб не быть одному, ему нужен Чингиз. Это же какая-то собака из лаборатории? Его ведь можно заменить на другое животное?

— Чингиз из лаборатории, да. Но… это не просто какая-то собака, Элек, — вздохнул профессор, и почему-то с грустью посмотрел на Электроника, — это биологический прототип твоего Рэсси. Рэсси — клон Чингиза.

— Вот как… — тихо сказал Эл. — И что же теперь? Сажать собаку на антидепрессанты и проводить беседы с собачьим психологом? — на кого Эл злился, он и сам не знал — на Чингиза, Серёжу или самого профессора, чьи творения оказались практически нежизнеспособны без своих прототипов. — И что-то мне подсказывает, что сам Чингиз преспокойно сидит себе в вольере, ест корм, ходит дважды в день на прогулку с ассистентами, а про своего клона и думать забыл.

— Элек, — профессор успокаивающим жестом положил руку на плечо киборга, — это всего лишь собака. Но ты прав, с Чингизом всё в порядке, только живёт он не в Лаборатории, а у Маши дома. Но ты не беспокойся, я уговорю её отдать нам его.

***

— Ни хе… В смысле, ничего себе! — аж присвистнул от удивления Гусь. — И как, жили они с Чингизом долго и счастливо?