Вечер на инструктиве

К нам она влетела с космической скоростью и стала возбужденно и взволнованно рассказывать обо всем, что только что увидела и услышала. Так мы узнали трагическую историю Жанны, которой всего лишь должно исполниться двадцать лет…

ХХХХ

Вечером мы собрались на огонек. Огонек – это когда все садятся в круг и, когда по очереди, в руки передается зажженная свеча, каждый рассказывает, анализирует прошедший день, затем передает свечу дальше. Настала очередь Веры и она, не долго думая рассказала, как ее поразила Жанна и при всех попросила ее спеть эту песню сейчас. Бестактность и подвох ситуации был налицо. Даже мне, стороннику этой ситуации и любопытствующему человеку было неприятно. Но у Жанны ничего не дрогнуло на лице, она сидела как статуя. Я посмотрела на Ивана, который во все глаза смотрел на нее, не отрываясь, пожирая ее глазами. А Жанна, не поднимая глаз, тихо пропела строчку из известной детской песенки:

– Я не шкаф и не музей, хранить секреты от друзей, – потом вздохнув, подняла взгляд, отыскав Веру, с досадой посмотрела на нее и спокойным и ровным голосом ответила. – Хорошо. Я спою мою личную песню ВСЕМ, только позже, – при этом выделив слово «личную» и «всем».

Когда очередь дошла до Жанны, она взяла свечу в руки и долго – долго всматривалась в ее пламя, опустив взгляд. И вдруг из ее уст полились тихие и нежные звуки, полные тоски, боли и отчаяния. Мы непроизвольно взялись за руки, а она пела:

– …И песок такой холодный и душа моя тревожна, словно стрелы пронзили ее…

Мы держались за руки, а она пела, и я чувствовала, как в моей душе все переворачивается от избытка чувств, а в глазах стояли слезы. Я не знаю, что было с другими, но я чувствовала такую беспросветную тоску и еще большую необратимость жизни, а она пела и пела…:

– Я сижу, смотрю в звездное небо,

Как ты там живешь без меня,

Вот и сердце зачерствело, перестало биться, где бы,

Сил набраться ему до зари

И песок такой холодный и душа твоя тревожна,

словно стрелы пронзили ее…

Она пела, а эти стрелы пронзали мое сердце, все молчали, боясь нарушить тишину и Жанна, нарушила ее сама, сказав:

– Вот такая песня, – но, сколько было горечи и чего-то еще в этой простой фразе, что из моих глаз полились слезы сострадания.

В тот вечер, мы, молодые и полные жизни и беззаботности, разбредались в комнаты задумчивые и немного повзрослевшие. Не все, конечно. Многие вообще не поняли, что к чему и спрашивали друг у друга: «Что это было?». Но мы поняли. Я поняла.

ХХХХ

На следующее утро Жанна вышла как всегда, спокойная, красивая, только волосы были распущены и прямой пробор, который ей был к лицу, выделяя ее благородные черты лица и белую кожу. Ей так очень шло.

Мы построились (а строились мы каждое утро, мы вообще там только строем ходили, хоть завтракать, хоть обедать, хоть на дискотеку…еще и речевки кричать успевали – это мы так учились с детьми работать, а для этого надо было «в шкуре детей побывать» – вот мы и были) и пошли на завтрак в соседний корпус, где обитала столовая, вечно манящая вкусными запахами выпечки и мясных котлет.

Я посмотрела, как Жанна направилась к столику, где еще не заняли мальчишки и, решила, что сяду с ней. Просто так. Но не успела. Пока я ходила, возле нее уже подсел Иван, и я решила не мешать, присев за соседний столик. Мои уши непроизвольно сделались как у Большого Уха в мультике. Я слышала обрывки его шуток, а потом увидела каменное лицо Жанны. Она резко встала и быстро направилась к выходу.

– Жанна! – крикнул Ваня ей вдогонку. – Жанна! – он швырнул вилку с досадой и злостью и, борясь с собой и своей гордыней и, пересилив себя, встал и побежал за ней. Ребята и я просто наблюдали.

На выходе он ее поймал и силой развернул к себе. Она не смотрела на него, и тогда он, схватил ее лицо, силой прижав к стене, требовательно попросил:

– Посмотри на меня.

Она тяжело вздохнула и, прижав ладошку тыльной стороной к носу, чтобы не заплакать, подняла на него взгляд полный слез. И он обнял ее, на глазах у всех, представляете? Иван – наш любимчик и странноватая Жанна! Вот мы ахнули и долго, потом обсуждали эти события, гадая, что же будет дальше. А дальше ничего подобного больше не было. И, более того, Жанна стала избегать Ивана. Это было заметно. На завтраках она садилась за свободные столы, на конкурсах и мастер-классах она стояла в стороне и если участвовала, то подальше от него…

Завершался последний день пребывания на инструктиве, оставался вечер, гала-концерт и свечевое шоу, мы еще не знали, что это такое и поэтому много шутили. А с утра предстоял отъезд домой. Мы все понимали, что завтра все кончится и хотелось продлить удовольствие подольше. Интуитивно чувствовалось, что это самые незабываемые и интересные моменты в учебе, от этого щемило сердце, так, когда понимаешь, что приближается конец.