Вечер на инструктиве

– С чего такая честь?

А он засмеялся и ничего не ответил.

А Ваня стал появляться еще реже, не смотря на то, что все практики уже закончились и начались обычные совместные занятия. С Жанной я их увидела всего один раз в коридоре, он видимо просил ее помочь. Она стояла такая маленькая, уставшая, безразличная и я услышала ее бесцветный голос:

– Хорошо. Я все сделаю и принесу в четверг, идет? – она посмотрела на него.

Он отводил взгляд.

– Идет.

– Хорошо, – ответила она и, повернувшись, направилась к выходу.

До четверга ее было не узнать, она ходила как привидение.

«Неужели так переживает из-за Вани?», – думала я, не веря своим глазам.

– Жанна, ну как? – подлетел Ваня.

– Подожди, – отрезала она, и потом уже мягче, добавила, – подожди в коридоре, мне некогда.

Он нехотя вышел. Через некоторое время вышла она из аудитории, одетая, глядя вперед, не обращая внимания на других студентов. И, проходя мимо Ивана с Борисом, с каменным лицом, сунула ему тетрадку под нос так, что он еле успел ее схватить. И я думаю, что если бы он не успел, то тетрадь полетела бы на пол. А Борис косил глаза в сторону Ивана и улыбался.

А мне стало заметно, что Жанна с каждым днем становилась еще более уставшей, и однажды зайдя в библиотеку, я увидела ее склонившуюся над книгами:

– Ты в порядке? – спросила я.

– Нет, – прямо ответила она, – не в порядке, – и, тяжело вздохнув, она сложила руки, склонилась на них подбородком и задумчиво произнесла. – Тяжело мне.

«Из-за Ивана?», – вертелся у меня вопрос на языке, но я вовремя его прикусила и хорошо, что не спросила, потому что она продолжила, оглушив меня на время:

– Папу перевели в другой город полгода назад. Они переехали с мамой и сестрой. А я осталась, сама настояла, чтобы учебу закончить. Жила некоторое время у друзей, они тоже переехали, а я искала жилье, даже на вокзале пришлось побывать, а когда нашла, радовалась, но не долго, поселились соседи…. Устала от их пьянства, курения и грязи. После учебы работаю, чтобы приехать только ночевать, а приходится все мыть и убирать…. Вот, – протянула она, но потом, встрепенувшись, она посмотрела на меня и быстро добавила, – ты не думай, что я жалуюсь, просто период такой, а сейчас опять жилье ищу…, – она вздохнула и, посмотрев на время, быстро засобиралась. – Мне уже бежать надо, работа ждет! Побегу я.

– Ага, давай, – ответила я, все еще не придя в себя от ее рассказа.

«А ведь никто даже не догадывался об этом», – поразилась я, представив себя в такой ситуации. И все думала, как ей помочь и заодно отблагодарить за помощь в учебе. Выход нашел мой приятель, который улетал в Италию учиться и, ему надо было присмотреть за квартирой, и оплачивать коммунальные услуги. Жанна подходила идеально.

И все-таки условия жизни влияют на нас, как и мы на них – процесс взаимный. Конечно, иногда и условия не помогают, но не Жанне. Она начала меняться, это стало заметно по ее лицу, начала появляться свежесть и тихая радость, глядя на нее появлялось ощущение Благодати, особенно это стало заметно после одного занятия, которое вела молоденькая преподавательница, показывая нам различные методы арттерапии в образовательном пространстве, на этот раз была очередь песочницы.

– А теперь, – произнесла она, когда мы закончили создавать ландшафт в песочнице, – возьмите фигурки, которые вам по душе и разместите в песочнице.

Я украдкой подглядывала за Жанной, гадая, что она предпочтет и, к моему удивлению, она взяла маленькие песочные часы и поставила неподалеку от центра. Ее лицо излучало глубокую и неподдельную скорбь. После того, как все разместили свои фигурки, преподаватель начала расспрашивать каждого. Так, дошла очередь до Жанны. Она долго молчала, задумчиво глядя на фигурку, а потом на глазах появились слезы, которые скатывались по щекам, образуя мокрые дорожки. Она плакала беззвучно.

– Дышите, Жанна, – мягко произнесла преподаватель Татьяна, – вдыхайте глубоко и с шумом выдыхайте, – инструктировала она, чувствуя ее зажимы, а Жанна удивленно посмотрела на нее и, робко, улыбаясь, спросила:

– Откуда Вы знаете, что мне дышать тяжело было?

Татьяна ласково и заботливо посмотрела на нее:

– Почувствовала.

– Понятно, – она с шумом вздохнула. – Теперь я могу говорить, – сказала она и, уже без дрожи в голосе, продолжила. – Песочные часы для меня как символ окончания всего, и поэтому нужно все успеть, особенно все нужно успевать вовремя. Больше всего в жизни я боюсь не успеть сделать всего, что задумала, сказать те слова, которые хотела бы сказать… и еще…, я поняла, что жизнь конечна. А смерть не спрашивает о твоих планах, – она немного помолчала, неотрывно глядя на фигурку, а все смотрели на нее, не отрывая взгляда, и молчали в ожидании. – И еще, я поняла, что жизнь ценна. Очень ценна, – добавила она. – И она продолжается, – промолвила она и с шумом выдохнула.

Казалось, что с этим выдохом вышли боль, горе и полное разочарование в жизни и в глазах появилась жизнь. К моему удивлению, она теперь уже не выглядела как застывшая статуя, а лицо стало живым и настоящим.