Вдали от суеты (ЛП)

   Человек, имеющий что-либо против кандидатуры, поддерживаемой Аргусом, как будет доказано, является глубоко отсталым в моральном и интеллектуальном отношении, и все пороки, обретенные человечеством после грехопадения, нашли себе приют в его душе. На следующий после выборов день, в том случае, если победит поддерживавшийся кандидат, полковник Бэнкс украсит свою газету сонмом победных реляций, сообщив затаившему дыхание миру, что нация в очередной раз спасена. Если же нет, то из нее исчезнут всевозможные страшные пророчества, произнесенные во время избирательной кампании, победные реляции останутся в шкафу, зато появятся нейтральные утверждения, что выбранная кандидатура не так уж и плоха, и что, в конце концов, потерпевший поражение кандидат в следующий раз обязательно одержит победу. После чего полковник Бэнкс будет держать свой энтузиазм в узде в течение года, и в течение этого же срока будет дремать его мозг, что вовсе не помешает ему редактировать свою газету, вооружившись парой хищных ножниц и тюбиком мазилки.

   Весьма вероятно, что наша служанка уйдет. Она стала жертвой событий две ночи подряд, в результате чего приобрела стойкое предубеждение относительно дома Аделеров. Наш подвал постоянно отсыревал, поэтому мы решили нанять нескольких рабочих, чтобы они сняли слой земли на глубину двенадцати-пятнадцати дюймов и сделали цементный пол. Материал должен был затвердеть, поэтому рабочие положили на его поверхность доски, чтобы обеспечить доступ к печи и бункеру с углем. Ночью, едва мы легли спать, как услышали женский крик, взывавший о помощи; мы бросились к открытому окну, но ничего больше не услышали. Мы пришли к выводу, что мистер Кули и его жена заняты очередной разборкой, после чего больше не обращали на шум никакого внимания.

   Спустя полчаса, кто-то настойчиво принялся крутить кольцо дверного звонка входной двери. Снова подойдя к окну и выглянув, я обнаружил стоящего на крыльце мистера Питмана. Когда я окликнул его, он сказал: "Макс (судья склонен, особенно когда чем-то возбужден, к фамильярности), у вас в подвале происходит что-то странное. Какая-то женщина кричит и визжит как сумасшедшая. Как будто на нее кто-то напал".

   Я быстро оделся и спустился вниз; мистер Питман согласился составить мне компанию на тот случай, если в подвал забрались грабители. Я взял лампу, зажег ее, и мы отправились в подвал.

   Здесь мы обнаружили нашу служанку, стоящую возле холодильника по колено в цементе и вцепившуюся в ручку метлы, также наполовину утопленной. Неподалеку от нее имелись не затянувшиеся отверстия, обозначавшие место нахождения кувшина с молоком, холодной телятины, лимской фасоли и посеребренной масленки. Мы положили еще несколько досок, и в то время как мистер Питман подхватил одну руку страдалицы, я схватил ее за другую. Какое-то время было не очевидно, что наших совместных усилий хватит для извлечения ее из раствора, и не придется звать на помощь кого-нибудь еще, и, признаться, меня иногда посещала мысль (не скажу, чтобы она не доставляла мне некоторого удовольствия), воспользоваться для ее высвобождения зарядом пороха. Тем не менее, после отчаянной борьбы, в ходе которой девушка заявляла, что ее просто рвут на части, мистеру Питману и мне удалось благополучно ее вызволить; после чего она стала подниматься по лестнице, имея на каждой ноге не менее барреля цемента, заявив, что завтра же утром она покинет дом.

   Холодная телятина находится там до сих пор. Столетия спустя, какой-нибудь археолог, возможно, найдет на том самом месте, где находился мой дом, эту самую холодную телятину в окаменевшем состоянии и выставит ее в музее, как ископаемые останки неизвестного животного. Возможно также, он доберется до молочного кувшина и масленки, и будет читать о них лекции, как о предметах утвари, принадлежавшей некогда расе дикарей, называвшихся "аделерами". Конечно, мне хотелось бы дожить до тех времен и послушать эту лекцию. Я также не могу отделаться от мысли, что если бы наша служанка осталась в цементе и, таким образом, бережно сохранилась бы до прихода этого самого археолога, то его лекция была бы гораздо более интересной, а служанка оказалась бы более полезной, чем сейчас. Окаменевшая прислуга нынешней эпохи наверняка вызовет удивление жителей какого-нибудь двадцать восьмого века.

   - Здесь написано, - сказала миссис Аделер, просматривавшая вечернюю газету на следующий день после этого случая, - что у мадемуазель Уилсон, оперной певицы, в Сент-Луисе были похищены алмазы на сумму в десять тысяч долларов. Какая ужасная потеря!