Вавилонский бурелом

— Пожалуй, — согласилась с ним чародейка, — я концентрирую энергию горючих вещей, среди которых оливковое масло, нанесённое тонким слоем на ветку ковыля, сухая листва, расщеплённая кора сосны, а саламандра выступает в роли своеобразного спускового механизма, поджигающего всю энергию, которую заклинание и личная сила чародея вытягивают из них.

— Всегда считал саламандр выдумкой, — заметил Толстой, — если её столь сложно призвать в открытом огне, давай подумаем, чем ты можешь её заменить. Спички? Зажигалка, — он повертел в пальцах зажигалку из супермаркета весёленького зелёненького цвета, — свеча?

— А что, если использовать пьезорозжиг для газовой плиты? – вслух рассуждала чародейка, — вернее искру, которую он выдаёт?

— Интересная идея, — поддержал Американец, — но каким образом ты вытащишь оттуда саму искру? И куда запрячешь?

— Надо подумать, — девушка вновь обратилась к своей волшебной книге, — саламандру мне рекомендуют заключить в двустворчатую раковину моллюска, а саму раковину повесить на шею на шёлковом шнурке, сплетённом из трёх нитей различного цвета. Затейники! Может, просто в карман положить кухонный пистолет и в нужный момент вызвать искру?

— Давай попробуем. Ковыль в окрестностях Междуреченска я вроде бы видел.

Ковыля они нашли целое поле, правда, в большинстве своём отцветшего, но в тени небольшого овражка отыскалось достаточное количество кудрявых белоснежно-пушистых стеблей. За натуральное оливковое масло пришлось выложить кругленькую сумму, а сосновую кору надрали по дороге. Она восхитительно пахла и была тёплой на ощупь.

— В доме я пробовать боюсь, — сказала Рина, складывая в покупочный чёрный пакет всё необходимое для ритуала, — не хватало ещё спалить половину сада.

— И куда поедем? – спросил Фёдор, которого заедало нетерпение опробовать новое заклятие.

Рина поразмыслила и предложила заброшенный песчаный карьер за городской свалкой.

— Так людей не будет, и от города далеко, — пояснила она.

Любимая лошадка Толстого освоилась в роли мотоцикла, вела себя с достоинством, лишь тихонько заржала в ответ на поворот ключа зажигания, умело срыв ржание рокотом мощного японского мотора.

Поездка до городской свалки не заняла много времени. Возле приюта для собак «Сриус», что занимал часть пустыря на самой границе Междуреченска, они был вдохновенно обгавканы тройкой собак, которые не то сбежали из-под присмотра, не то просто ошивались поблизости от приюта, лелея надежду пробиться в число счастливчиков, обретших будки и двухразовое питание. Фру-фру было дёрнулась по старой лошадиной памяти, мотоцикл вильнул, но Толстой похлопал по баку и что-то шепнул, после чего они набрали скорость и оставили отощавших псин далеко позади. Хорошо наезженная грунтовка повернула вправо в живописную сосновую рощицу и, сбегая с холма, повела их меж засеянных зеленеющих полей. Дорога вела дальше, минуя небольшие островки дубов и берёз, а Рина показала, где свернуть.

Заброшенный карьер был обширным и глубоким. Его слегка успевшие зарасти золотистые склоны испещряли норки толстеньких ласточек с рыжими боками, они кружили в воздухе и пронзительно пищали, выражая своё глубокое недовольство вторжением чужаков.

Чародейка выбрала отрог карьера, почему-то не приглянувшийся птицам, и разложила всё необходимое.

Белым куриным пером (всё из той же заветной шкатулки) она тщательно намазала масло на три ковылинки, сверяясь с книгой, положила заготовку на надрезанную перочинным ножом сосновую кору, добавив несколько сухих дубовых листьев. Их подобрали по дороге, благо из-за жары недостатка в подобном материале не было. Шнурок она сплела быстро, выбрав алые, жёлтые и оранжевые нити из китайского набора для вышивания карпов кои на подрамнике из натурального шёлка (дань моде и весьма жалкая попытка приобщения к рукоделию). После этого девушка зажала в левой руке этот импровизированный букет, взяла в правую кухонный пистолет и принялась читать заклинание, посоветовав перед этим Фёдору отойти на безопасное расстояние. Слова заклинания оказались на редкость ритмичными и легко произносимыми. Внутренние магические цепи она замкнула на солнечное сплетение и сразу же ощутила жар, горячей волной, растекшийся по телу. На последнем слове щёлкнула кухонным пистолетом, словно собиралась включать газовую плиту. Букет из ковыля, коры и высохших листьев полыхнул голубоватым пламенем, и обжигающий поток вырвался из ладони. Рине на краткий миг показалось, что её правая рука буквально обуглится до самых костей, столь сильным был жар, выплеснутой чародейкой энергии. Огненный поток завернулся спиралью, утоньшился, опаляя траву и оказавшиеся на его пути кустики утёсника, после чего распался слепящими искрами и осел, оставив остекленевшую массу песка, размером с крышку от средней кастрюли.

— Здорово! – выдохнул Фёдор, задержавший дыхание от неожиданно мощно сработавшего заклятия, — то, что надо. Вот, — он с опаской коснулся остекленевшей блямбы носком кроссовка, — подтверждение того, что Вендиго от этого явно не поздоровится.