Вавилонская башня

По дороге они разговорились, профессор представился, и Рита, для которой название «Гипертех» было далеко не пустым звуком, как раз хотела спросить Льва Поликарповича, не был ли он случайно знаком с таким ужасно серьезным дядечкой из институтской охраны по фамилии Скудин. Но в это время «москвич» осторожно объехал припаркованные у поребрика автомобили и затормозил при въезде во двор, и фары осветили какую-то молодежь, в самом деле стоявшую возле парадного, и…

К водительской дверце наклонился не кто иной, как Иван Степанович Скудин собственной персоной.

— Здравствуйте, Лев Поликарпович. Давайте я его отгоню. Если будет минутка, мне бы с вами посоветоваться…

Конечно, Кудеяр разглядел посторонние тени за стеклами автомобиля, а на «чердаке» — второй комплект лыж. Профессор был не один, на что, конечно, имел полное право. Но мог ли предположить полковник, что в следующую секунду из машины выпорхнет давно похороненная им «покойница» — и, недолго думая, повиснет у него на шее.

— Ванечка! Здравствуй!

В порыве чувств она даже чмокнула его в щеку. Скудин подхватил ее, оторвав от земли.

— Ритка. Сестренка…

Она была вполне настоящая, теплая и живая. А следом за Ритой наружу выбрался крупный, сурового вида кобель и пошел знакомиться с хозяйкиными друзьями.

Друзей оказалось немало. Все гладили его, ласкали, почесывали. Особенно Чейзу понравился один из них, рослый и темнокожий. Кобель пристально изучил доселе неведомый запах, а потом сел и протянул преподобному Брауну лапу.

И в это время непосредственно за углом соседнего дома, на перекрестке Московского и Бассейной, послышались крики и звон металла, и почти сразу началась пальба. Да какая — очередями!

Скудин отреагировал без промедления.

— Глеб, Борька, вы здесь. Остальные — за мной!

Уже вылетая из-за угла на проспект, Кудеяр сообразил, что зря рефлекторно скомандовал «остальные». Кроме Гринберга, за ним последовала и старшина Ефросинья Дроновна Огонькова.

Как следует поучаствовать в сражении скудинской команде не довелось. Их, похоже, приняли за подкрепление, подоспевшее на выручку одинокому «красноголовому». Моторы трех «мерседесов» разом взревели, и мощные автомобили унеслись прочь, в положенные секунды набрав надлежащую по справочникам стокилометровую скорость.

На асфальте под оранжевыми фонарями осталось несколько распластанных тел… Пожалуй, меньше всех повезло уцелевшему бандиту, брошенному подельниками. Он истратил последний патрон, тщась попасть в гнавшуюся за ним белую суку, потом зачем-то бросился вслед «мерседесам», уже исчезнувшим вдалеке…

И напоролся на Фросеньку.

Стройная девушка в камуфляже не произвела на спортивного детину впечатления серьезной противницы. Однако хватка маленькой руки оказалась совершенно железной, а вроде бы несильный, но точно рассчитанный толчок возымел сокрушительные последствия. Бандит полетел кувырком, и встать по собственной воле ему уже не было суждено. Его кисть оказалась безжалостно подвернута внутрь, он взвыл дурным голосом, дергаясь на обледенелом асфальте.

Вот такая картина отразилась в гаснувших зрачках Крата-ранги, рядом с которым и произошла эта короткая схватка. Прекрасная девушка, осененная боевым вдохновением, сквозь разлетевшиеся волосы сиял рыжий фонарь, заставляя их вспыхнуть огненным ореолом…

Подоспевший майор Собакин принялся вязать пленного по рукам и ногам. Неподалеку зашевелился юродивый, нацепил на голову сбитый в драке подшлемник, посмотрел на «красноголового», улыбнулся и одобрил:

— Моя милиция Дормидонтыча бережет.

Андрону Кузьмичу, который уже прикидывал, как будет писать рапорт, захотелось с горя плюнуть. Ясное дело: показания психически невменяемого прокуратуру не впечатлят. Но тут в голове у него словно щелкнуло, он чуть не выронил ремень, которым спутывал задержанного.

— Евтюхов!.. Василий Дормидонтович!.. Неужто ты?! Живой? Какими судьбами?..

Вернулась бегавшая куда-то белая сука и привела с собой Виринею. Когда подошли Скудин и Гринберг, молодая ведьма сидела на корточках рядом с раненым. Напряженно закусив губы, она держала ладони над кровавыми пятнами на его груди, и было заметно, что пятна в размерах почему-то больше не увеличиваются. Белая сука тихо скулила, прижавшись носом к хозяйской щеке.

— Знакомые все лица!

Гринберг похлопал убогого по плечу. Тот дотронулся до неподвижного тела и пустил слюну по подбородку.

— Дымка его боится, а Дормидонтыч — нет… — После чего спохватился: — Тьфу, зараза! Наверное, теперь не отвыкну.

И торопливо утерся.

Ефросинья Дроновна уже говорила по мобильному телефону, вызывая «скорую помощь».

ДОРОГА НА ДЕЛЬФЫ