Вавилонская башня

Новогодний праздник представлял собой не просто религиозную церемонию с молитвами, шествиями и жертвоприношениями, но одновременно и политическое событие; с его помощью царь всякий раз снова обеспечивал себе благосклонность богов и утверждал свое право на власть. В нововавилонский период царю уже не оказывались божеские почести, как в конце III и начале II тысячелетия, но он выступал в качестве наместника божества на земле и считался верховным жрецом. Поскольку на царе лежала ответственность за судьбу страны, ему надлежало лично выполнять многочисленные культовые действия, к которым также относилось и участие в новогоднем празднике. Неоднократно возобновлялись споры ученых о том, отожествлялось ли проведение новогоднего праздника с утверждением царя правителем страны на наступающий год. Очевидно, здесь существовала взаимосвязь, но не в том смысле, что царь считался смещенным, если праздника не проводилось. Однако «непоявление» царя привлекало к себе внимание и отмечалось в хрониках. Так, в Анналах Набонида говорится: «Царь в месяце нисане не прибыл в Вавилон, Набу не прибыл в Вавилон, Мардук не вышел, Праздник акиту не состоялся»^{45}.

Как уже говорилось, Набонид годами не появлялся в Вавилоне, чем вызвал к себе особенно враждебное отношение жрецов Мардука, лишенных возможности праздновать Новый год. Набонид не позаботился и о заместителе, хотя в отдельных случаях допускалось, чтобы при проведении новогоднего праздника царя заменял его близкий родственник, предпочтительно наследный принц. Даже в те времена, когда в Вавилоне правили чужеземцы, они с должным почтением относились к новогоднему празднику, давая понять, что ценят его. Например, ассирийские цари не пропускали этого события в Вавилоне, и даже персидские правители считали необходимым подчиняться предписаниям, связанным с ним. Так, Кир вместо себя послал в Вавилон для проведения новогоднего праздника своего сына Камбиза. Известны случаи, когда при проведении новогоднего праздника жрецы готовы были довольствоваться хотя бы наличием одеяния царя. Сохранилось письмо, в котором ассирийского царя Асархаддона просят прислать свой наряд в Харран на Праздник акиту.

Празднование в храме

В Вавилоне центром проведения новогоднего праздника были святилище Мардука Эсагила и ступенчатая башня Этеменанки. Первые дни посвящались приготовлениям в самом храме. Они состояли из молитв и культовых очищений. Так, в ритуале, относящемся к Новогоднему празднику в Вавилоне, говорится:

«Второго нисана, за два часа до окончания ночи, встает жрец-шешгаллу и моется речной водой. Он становится перед Белом и расстилает льняные одежды. Он будит Бела и обращается к нему со следующими стихами:

Бел, чей гнев не имеет подобия,

Бел, благой царь, господин стран,

делающий благосклонными великих богов,

Бел, ниспровергший своим взглядом могучих,

господин царей, свет человечества, распределяющий сýдьбы,

Бел, твое жилище — Вавилон, Борсиппа — твоя тиара…»

После произнесения полного текста молитвы жрец предупреждает, что она должна храниться в строгой тайне:

«21-я строка. Тайна Эсагилы.

Кроме жреца-шешгаллу из Экуа пусть Бел никому не показывает!»^{46}

В ходе дальнейших ритуальных действий совершались жертвоприношения, сопровождавшиеся музыкой и пением специальных певцов. Из текста ритуала следует, что особенно искусным ремесленникам, а именно златокузнецу и столяру-резчику, отдавался приказ изготовить несколько изображений (каких, неясно). Для этого из сокровищницы выдавали душистую древесину кедра и тамариска, золото и драгоценные камни. Все это, вероятно, шло на изготовление деревянных фигур, украшенных позолотой и драгоценными камнями. Возможно, их наряжали в одежды и снабжали соответствующими атрибутами. Каково было назначение этих фигур, из текста ритуала не видно; сказано, однако, что на шестой день после прибытия Набу «носители мечей» обезглавливали их, а затем фигуры сжигались.

Многочисленные культовые действия (здесь в качестве примеров приведены лишь некоторые из них) надлежало выполнять очень тщательно с соблюдением всех предписаний. Малейшая небрежность могла, по представлениям вавилонян, нарушить ход всего праздника. Поэтому в записях ритуалов фиксировались мельчайшие подробности, а также текст произносимых молитв. Непременной составной частью любого праздника являлись разнообразные и притом весьма обильные жертвоприношения; нетрудно понять, что одной этой причины было достаточно, чтобы жречество строго придерживалось обычаев. Ведь жертвоприношения заметно способствовали обогащению храма. Как видно из текста ритуала новогоднего праздника в храме Ану в Уруке, объем одних только пищевых подношений был чрезвычайно велик: