Вавилонская башня

Если честно, то "Жигули" на Литейном для таких разговоров тоже место не подходящее: народу много и что у этого народа на уме пойди разбери… Может быть, это и так, но если у человека складываются обстоятельства в которых трудно разобраться, он, почему-то, приходит именно сюда.

— …Митя, ну почему я обязан сажать честных людей? — кричал Николай.

— А зачем их сажать? — не понимал Митя.

— То есть как зачем? Закон не оставляет мне выбора.

— Закон? Где ты видел закон?

Митя залез под стол и стал шарить там руками.

— Мужики, вы тут закона не видели? — смеялся он. — Гражданин, здесь закон не пробегал?

Однако, гражданин к которому обратился Митя дошёл уже до такой кондиции, что не мог заметить не только закона, но и людей, окружающих его.

— Нет, никто твоего закона не видел, — сказал Митя, садясь на место.

— Я с тобой серьёзно, а ты на шутку переводишь.

— А я с тобой тоже не шучу, — уже серьёзно сказал Митя. — Разве был такой закон по которому можно было развалить Советский Союз? Нет, такого закона не было. Был референдум по которому граждане высказались вполне определённо — народ против уничтожения СССР. Вот это был закон. И где, спрашивается он? Его украли бандиты и написали свои законы.

— Какие бандиты? Ты про что, Митя?

— Сейчас поймёшь.

Митя замахал руками, давая понять официанту, что пора принести новые кружки с пивом. Официант был, что называется, при исполнении, то есть трезвый и уже понял, кто это за клиенты, которые не хотят сажать людей в тюрьмы. Он слегка повернулся к своему помощнику и подмигнул.

— Водки? — спросил помощник.

— Спирта, — уточнил официант.

После того, как "пиво" было выпито, Митя стал объяснять Николаю, как устроена Государственная Дума.

— …вот эти козлы, как раз и принимают законы, — объяснял он.

— Но они сами бандиты! — не соглашался Николай.

— А это с какой точки зрения посмотреть, — философски рассуждал Митя. — Помнишь теорию относительности? Если посмотреть на это с точки зрения Конституции, которую никто не читал, то они вроде бы власть, а если учесть, что народ, когда эту Конституцию принимал, даже в глаза её не видел, значит, они…

— Козлы! — громко заключил Николай.

От другого стола, еле переставляя ноги, подошёл мужик с красной физиономией и поставил на стол свою кружку.

— Ребята, — еле выговаривал он слова, — я понял, что вы менты, но я вас зауважал, потому что они действительно козлы. Разрешите выпить с вами?

Как говорится, лиха беда начала. За первым мужиком последовал второй, третий и вскоре стихийный митинг, напоминавший чем-то первый съезд народных депутатов СССР, наплевав на регламент, начал обсуждение сложившейся ситуации.

— Мочить их надо! — кричал кто-то, даже не зная, о чём идёт речь.

— Тебя самого надо мочить! — возражали другие. — Парень — герой, он девчонку спас!

— Так я про бандитов говорю, — объяснял свою позицию первый.

— Бандита мочить не надо. Его уже замочили, — начали объяснять обстановку оратору, который не врубился в суть вопроса. — Его подельника взяли, так он обязательно на парня, который девчонку спас всё свалит.

— Вот это сука! — крикнул кто-то в сердцах.

Рядом с Митей и Николаем на стол опустилась широкая ладонь, украшенная татуировками.

— Значит, говорите он сейчас в больничке лежит? — спросил пропитой бас.

Сашин приятель посмотрел на татуировки и на нового собеседника.

— Сидел? — спросил Митя.

Мужик расстегнул на груди рубашку и с гордостью показал татуировку.

— Вообще-то мне разговаривать с ментами западло, но здесь случай особый.

Незнакомец подмигнул милиционерам и наклонился.

— Вы же знаете, что положено по понятиям тому, кто насилует девочек? Если в зоне узнают, в чём он подозревается, то никакого суда не будет, потому, что будет ещё один труп.

— Тебе западло разговаривать с ментами, а мне западло заниматься такими подставами, — возмутился Николай.

— Вот и прекрасно, значит каждый будет заниматься своим делом. — Незнакомец сделал шаг назад и скрылся в сизой табачной завесе.

Домой Николая доставили далеко за полночь. На следующий день Кузьма отпаивал сына огуречным рассолом и расспрашивал про работу.

— Что у тебя с этим убийством? Новости есть?

— Надо ждать, пока челюсть срастётся.

— Это у подозреваемого?

— Да чёрт его знает, кто он! Всё относительно: с одной стороны подозреваемый, с другой свидетель, а может всё повернуться так, что потерпевшим окажется.

***