Вавилон

– Испытания последних дней лишили меня выдержки. Скоро я буду как царь Валтасар. Наверное, я ее обидел. Она нежная и кроткая. Просила меня иметь терпение. Почему я не подождал, пока она не привыкнет ко мне и обретет уверенность? Я обвинил ее, даже не выслушав. В самом деле, я поступил несправедливо. – Он громко крикнул: – Тека!

– Я здесь, у твоего ложа, благороднейший господин. Я ждала, пока могу спросить тебя, что мне делать с твоей гостьей.

– Это та, для которой я велел приготовить комнаты, одежды и благовония. Ты будешь служить ей и заботиться о ней.

– Я говорила тебе, благороднейший господин, что давно мечтаю служить госпоже в этом дворце, ведь дом только тогда становится домом, когда его согреет своим теплом женщина. Я буду заботиться о ней и буду ей…

Она собиралась сказать «служить», но слово застряло в горле. Как ни говори, она иначе представляла себе госпожу. Та должна иметь по меньшей мере такую внешность, как благороднейшая Телкиза. В покоях Набусардара Нанаи казалась ей просто жалкой, хотя фигура и лицо ее достойны удивления. Возможно, когда она облачится в роскошное платье, то будет прекраснее Телкизы. Но дорогое платье требует благородных манер, а это дается лишь воспитанием. Кто знает, что у Набусардара на уме? Может быть, натешится ею вволю, а потом с отвращением оставит ее и помчится к другой?

Размышляя таким образом, Тека укрыла Набусардара и решила, что будет внимательной с Нанаи, но не выскажет ей той любви, на которую она способна для настоящей госпожи его сердца.

С этим она отошла от постели Набусардара и собралась погасить свет.

Но, к ее удивлению, Набусардар остановил ее:

– Сколько времени, Тека?

– Уже утро, благороднейший господин. Он задумался и добавил:

– Отведи ее в комнаты, предназначенные для нее. Она госпожа моего сердца, и ей принадлежит все, что есть в этом дворце. Любое ее желание должно исполниться. За ее жизнь ты отвечаешь головой. Это ее дворец, и она не должна чувствовать себя здесь чужой. Мы все будем служить ей, ибо она этого достойна.

Тека покачала головой, не слишком вникая в то, что он говорил. Да и можно ли добраться до смысла его горячечных слов, ведь он весь пылает, как в огне!

И она сказала только:

– Ты очень устал, господин, тебе надо отдохнуть.

– Это правда, но не позволяй мне проспать до полудня. Меня ждут дела, и каждая минута дорога. Когда я проснусь, пришли ко мне Гедеку. Это все.

* * *

Это было все, что сказал Набусардар перед тем, как уснуть.

Когда он проснулся, был уже ясный день и солнце стояло высоко над башней Эвреминанки в борсиппском Храмовом Городе Эзиде.

Величественное здание было залито сиянием. По террасам прохаживались жрецы в длинных белых одеяниях и митрах, украшенных золотом. У подножья святилища замерли в безмолвии сикоморы и кипарисы. Гигантская фигура небесного мудреца Набу в одежде из чистого золота, казалось, подпирала высокое небо. Набу ведал людскими судьбами, в его книгах была записана и судьба Набусардара и дочери Гамадана.

Об этом подумал Набусардар, когда протер глаза и вытянулся на своем шелковом ложе. Набу, сын Мардука, определенно сулил ему жизнь суровую и безрадостную. И должно было исполниться все до последнего слова, если бы Набусардар верил в богов.

Набусардар повернулся на правый бок. Взгляд его блуждал по комнате, обставленном в старинном хеттском стиле. Сочетанием красок она напоминала ему башню Эвриминанки, и мысленно он невольно перенесся туда.

Как наяву, взору его предстали все семь ее этажей, посвященных семи планетам. Позже римляне назвали их на свой лад, это были: Сакус – Сатурн, Мардук – Юпитер, Нергал – Марс, Шамаш – Солнце, Иштар – Венера, Набу – Меркурий, Син – Луна. Влекомый совершенством ее зодческого искусства, Набусардар очутился на первом этаже. Здесь преобладал черный цвет, цвет Сакуса, бога ночи и огня. Его изваяние с туловищем быка, орлиными крыльями и человеческой головой, недвижно таилось в глубине. Но черный цвет зала заставил Набусардара поспешить вон, так как внушал тяжелые и мрачные мысли.

Он поднялся выше, на второй этаж. Здесь помещение пылало огненным цветом, и на его фоне четко рисовалась, статуя бога неба и земли, великолепного Мардука. Набусардар, зажмурил глаза, потому что только так он мог стать лицом к лицу с богом, которого ненавидел телом и душой.

На третьем этаже в кровавом зале пребывал Нергал, бог войны, охоты и смерти. Со своего пьедестала из слоновой кости он надзирал над миром. Его крылья вырастали из колоссального львиного туловища с бесформенной головой и получеловеческим лицом. Выражение этого лица было исполнено ненависти и угрозы. Набусардар пристально смотрел в глаза Нергалу, не отводя взгляда, словно испытывая себя.

Затем он мысленно осмотрел зал четвертого этажа, где обитал бог Солнца, даритель жизни.