Вавилон и Башня

Вениамин с недоверием посмотрел на «бежевое пальто», думая, что тот его нашпиливает[70]. Все-таки нельзя, так вот просто, «как с куста», получить сто «зеленых». Фарцуя почти три года на площади трех вокзалов, ему никогда не попадалась такая купюра. Да и откуда! Деньги это были огромные.

– Бери, бери… твою… – не договорил «бежевое пальто», напрягся и толкнул изо всех оставшихся сил «девятку» в сторону от дороги.

Вениамин помог, и машина съехала в заросли орешника.

«Потом-то что? Как от трупа-то избавляться?!» – не понял Вениамин.

У мордоворота был свой план. Он, качаясь, подошел к машине, рванул крышку бензобака, сунул туда платок (красивейший шейный платок, гладкий, как из стекла, вот бы Вениамину такой!) и поднес зажигалку Zippo.

Вениамин смотрел на все выпученными глазами. Он понимал, что в бензобаке бензин и что «бежевое пальто» собрался сжечь «девятку», пытаясь таким образом избавиться от трупа и самой машины. Сжечь! Сколько ж тогда у него денег!

Вениамин уже было зашагал в сторону оставленного велосипеда. Один шаг, второй, третий. Однако внутри все сильнее и сильнее щекотал «золотой песок», сначала потоком, потом целой бурей. Он обернулся на вспыхнувшую «девятку», очень внимательно посмотрел на «бежевое пальто», который кое-как, шатаясь, словно вот-вот упадет, шел по просеке.

Вениамин достал из-за пазухи кистень и подумал, что может сделать кое-что получше, чем отвести Аленку в «Жигули».

* * *

В углу завывал порезанный Ерема. Вениамин стоял, ждал, когда придет Пекарь.

Рядом, за углом, подстраховывали Гурген и Денис. Оба хорошо подходили для того, что задумал Вениамин. Один полусумасшедший и очень живучий, второго недавно выгнали из Рязанского десантного за продажу наркотиков, но драться и владеть оружием успели обучить.

На дворе восемьдесят пятый год, а Вениамин уже ввел понятие «наемники», сам того не подозревая. Именно наемниками были Гурген и Денис. Вениамин заплатил им оставшиеся украденные доллары, чтобы дожать «красносельских» и «битцевских». С Вовой-костылем и его братвой разобрался быстро, почти силами только «преображенских». Правда, оказалось, что за Вовой есть более серьезные «битцевские», у которых в главарях ходили Пекарь и Ерема.

Собственно, «правая рука» Пекаря сейчас как раз и лежал за углом со вспоротым брюхом.

«Гурген, конечно, перестарался. Тупой Гиви, – с досадой подумал Вениамин. – Гораздо сильнее был бы эффект, если б Пекарь увидел как следует расписанного[71] Ерему, но еще живого, а не кусок мяса, который пустил под себя кровь с калом из вспоротых кишок».

Вот показался Пекарь. Он шел прямо по середине трамвайных путей, хотя трамваи здесь, близко к депо Битцевского парка, ездили быстро, без остановок, могли и не заметить. Или заметить, но… «Показывает, что ничего не боится», – понял Вениамин.

Пекаря называли пекарем за то, что тот мог голыми руками «замесить» практически любого в «колобок», сломать все кости, порвать сухожилия.

Вениамин пару раз видел последствия. После «работы» Пекаря человек походил на какой-то бесформенный кусок, но уже не на человека. Конечно, никакого «колобка» там и подавно не было, но уж так принято у «дворовых», смешивать в своих названиях иронию с жестокостью.

Вениамин не боялся. «След добычи» с ним. Прямо здесь, прямо сейчас. Еще вчера, когда он договаривался с Гургеном и Денисом, внутри посыпался «золотой песок» – добрый предвестник «следа добычи». Вениамин это понял и успокоился.

В самом начале, после того как Вениамин попал в Москву и поселился у бабушки, он очень жалел «след добычи». Поэтому, как только тот появлялся, Вениамин старался не тратить его по мелочам, хранить, беречь на что-то важное. Потом, правда, понял, что это не он управляет и владеет «следом добычи», а наоборот. А раз так, перестал бояться тратиться до времени. Просто ждал, пока «след добычи» возникнет. Тот всегда и возникал, точно и в срок.

Как и сейчас, повинуясь «следу добычи», Вениамин подошел к углу, где стояли Гурген и Денис, и сказал коротко:

– Не валим.

Гурген попытался возникать, но Вениамин повторил строго:

– Сейчас не валим.

Гурген выругался, однако заткнулся, сообразив, что ему так даже лучше, деньги-то все равно свои получит, а риск меньше.

«След добычи» говорил Вениамину не только, что нужно делать, но и (иногда это было гораздо важнее) чего не делать. Благодаря этому, он, деревенский чурбан, выжил, несколько лет успешно фарцевал на трех вокзалах, а потом влился в крышевание первых кооперативов.

Вениамин смог стать главным в «преображенской» группировке. Без ходок, без армейского прошлого, даже без особого умения драться или владеть каким-то оружием. Все потому, что «след добычи» всегда точно подсказывал ему, что делать, а что не делать. Это и был секрет успеха, на первый взгляд простой. И надежный, как все, что на первый взгляд простое.