Ватутин

Василевский, которого такое начало службы во главе Генерального штаба удручало вдвойне, уже вечером 17-го числа связался со своим бывшим сослуживцем, а теперь начальником штаба 57-й армии генералом А.Ф. Анисовым и узнал, что обстановка там критическая. Александр Михайлович сразу доложил об этом Сталину и предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта и направить усилия на ликвидацию прорыва из района Краматорска. Но Сталин не любил менять свои решения. Да и его переговоры 18 мая с Тимошенко, а позже с Хрущевым способствовали этому. Военный совет Юго-Западного фронта считал, что опасность прорыва краматорской группировки противника преувеличена и прекращать наступление нет оснований.

Впоследствии появятся версии, что и командование Юго-Западного фронта было обеспокоено немецким контрударом. Так, Василевский пишет, что вечером ему звонил Хрущев: «Он кратко проинформировал меня об обстановке на барвенковском выступе, сообщил, что Сталин отклонил их предложение о немедленном прекращении наступления, и попросил меня еще раз доложить Верховному об этой их просьбе. Я ответил, что уже не однажды пытался убедить Верховного в этом и что, ссылаясь как раз на противоположные донесения Военного совета Юго-Западного направления, Сталин отклонил мои предложения. Поэтому я порекомендовал Н.С. Хрущеву, как члену Политбюро ЦК, обратиться непосредственно к Верховному. Вскоре Хрущев сообщил мне, что разговор с Верховным через Г.М. Маленкова состоялся, что тот подтвердил распоряжение о продолжении наступления». А вот свидетельство Жукова: «Мне довелось присутствовать в этот день в Ставке при одном из последующих разговоров И.В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже четко выразил С.К. Тимошенко серьезное опасение по поводу успехов противника в районе Краматорска.

К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н.С. Хрущевым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного».

Как бы то ни было, но уже 19-го числа, когда отдали приказ о прекращении наступления, положение на Юго-Западном направлении стало катастрофическим. А 23 мая 6-я, 57-я армии, часть сил 9-й армии и оперативная группа генерала Л.В. Бобкина оказалась в окружении. Некоторые части с боями прорвались к своим, но в целом повторилась трагедия сорок первого года. Вместе с поражением в Крыму это резко изменило положение на юге страны. Беда, как известно, не приходит одна. Следом за Харьковом последовала катастрофа 2-й ударной армии под Любанью и 33-й армии на Западном фронте, сдача Севастополя. Инициатива вновь перешла к противнику.

Сейчас усиленно дебатируются вопросы: кто же виноват в трагедиях сорок второго года? Сталин или Тимошенко? Сталин или Генштаб? Думается, ответить однозначно на этот вопрос непросто. Виноваты все, но нет сомнения, что Сталин, как Верховный Главнокомандующий, руководитель государства, слово которого было решающим, несет большую часть вины.