Читаем Ватутин полностью

Здесь надо сделать ещё одно отступление. Полным ходом идут, не прекращаются упорные бои. Враг давит со всех сторон. Измученные, истекающие кровью дивизии продолжают геройски сражаться. И в эти самые дни, 14 июля, Ватутин, оставшийся за командующего фронтом, издаёт необычное распоряжение. Трудно даже поверить... «Об улучшении отдыха бойцов и командиров, а также их питания». Вызвано это было тем, что со стороны ряда командиров и политработников отсутствовала «надлежащая забота об отдыхе и питании подчиненного им состава во многих частях и подразделениях». Вот строки из этого, почти восьмидесятилетней давности пожелтевшего документа:

«Постоянно проявлять должную заботу о подчиненных бойцах и командирах.

Сообразуясь с обстановкой, обеспечить части и подразделения отдыхом, выводя последние на короткое время из боя.

В местах отдыха частей и подразделений организовать горячую пищу.

Командирам соединений и отдельных частей проявить максимум инициативы об отдыхе и питании бойца и командира, выводя для отдыха в безопасные места в районе расположения части, в первую очередь наиболее уставшие подразделения. Одновременно иметь постоянную боевую готовность».

Этот документ — показатель отношения Ватутина к людям. Внимание, чуткость к бойцам и командирам, забота о них — были всегда отличительной чертой Николая Федоровича. Даже к врагам он относился с некоторым снисхождением, хотя хорошо понимал, что им, как и предателям, изменникам Родины, никакой пощады быть не должно.

В жестоких боях под Сольцами советскими войсками было пленено немало солдат и офицеров противника, в том числе из дивизии СС «Мёртвая голова». Группу эсэсовцев взяли при весьма странных обстоятельствах. Несколько немецких танков двигались по Новгородскому шоссе. Захватчики так вольготно и уверенно чувствовали себя на чужой земле, что сидели в боевых машинах в одних трусах. И даже тогда, когда подбили головной танк, а их самих автоматными очередями выкурили из башен, немцы не сразу сообразили, что оказались в плену. Они просто не верили в случившееся. Так в исподнем и сапогах-раструбах их и доставили к русскому генералу.

— Ком цу мир, — скомандовал переводчик, подводя их поближе к Ватутину. Николай Федорович с улыбкой смотрел на этих вояк, стараясь понять их психологию, а те медленно приходили в себя. Невольно вспомнился 1939 год, Львов. Его первая встреча с офицерами и генералами вермахта. Надменные, циничные, спесивые. И вот сейчас — подавленные, растерянные. Правда, не все. Один из них — высокий, белобрысый немец с амулетом на груди держался нахально. Затем шагнул вперёд, грубо выкрикивая какие-то слова. Резануло слух «русиш генерал».

— Интересно, о чём это он? — спросил Ватутин.

— Выказывает недовольство, что так глупо попал в плен к русскому генералу, — ответил переводчик. — Говорит, он офицер, воевал в Польше и во Франции, награждён двумя Железными крестами. И ещё обещает, что когда их доблестные войска войдут в Ленинград, они отомстят за его пленение. А сейчас он готов к расстрелу.

— Смотрите, в плену, а угрожает! — не смог сдержать улыбки Ватутин.

— Ещё бы! Они ведь сверхчеловеки и своим сапогом придавили чуть ли не всю Европу, — подключился к разговору член Военного совета фронта корпусной комиссар В. Н. Богаткин.

— Переведите немцу, что мы пленных не расстреливаем, — продолжил Николай Федорович. — Для меня он не офицер. Офицеры в трусах не воюют. А Ленинград был и останется нашим...

По заключению военных экспертов и историков, контрудар под Сольцами, разработанный Ватутиным, был первым значительным успехом Красной армии с начала Великой Отечественной войны. В те трудные дни таких крупных побед у неё практически не было.

Об этом красноречиво свидетельствуют рассекреченные ныне Министерством обороны РФ оперативные сводки боевых действий, распоряжения, приказы, подписанные командованием Северо-Западного фронта, в том числе и Ватутиным. В них — суровая правда о том, как советским солдатам, офицерам и генералам чаще, чем их врагам, приходилось отступать, ощущать горечь поражений, переносить многочисленные утраты боевых друзей и товарищей.

Безусловно, на первоначальном этапе войны вермахт был сильнее, организованнее. Спустя три недели он, перегруппировав свои силы, продолжил яростное наступление на Ленинград. 8 августа противник атаковал советские войска по всему фронту. 18-й немецкой армии удалось рассечь на две части в Эстонии 8-ю армию и выйти к побережью Финского залива, а затем атаковать Таллин, который защищал 10-й корпус 8-й армии. Три недели шли тяжёлые бои за город. Но сил было недостаточно, и советские войска вынуждены были оставить столицу Эстонской ССР.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее