Ватутин

В конце марта 1943 года генерал армии Н. Ф. Ватутин снова возглавил войска нашего фронта, и, надо сказать, с его прибытием все здесь как-то оживилось.

Н. Ф. Ватутин обладал счастливой способностью воодушевлять людей, и вокруг него всё всегда находилось в движении. Новый командующий фронтом часто бывал в войсках, пристально следил за силами и состоянием противника. Быстро ознакомившись с обстановкой, он твердо взял в свои руки руководство войсками фронта. Характерной его чертой было стремление предоставить подчиненным большую самостоятельность, поддержать хорошую инициативу. Поэтому мы, командармы, охотно обращались к нему за советом, делились своими мыслями. И всегда встречали понимание, поддержку».

Во многих случаях Ватутин лично занимался с начальниками родов войск, командармами и даже с командирами полков. Николай Федорович прорабатывал с ними важнейшие вопросы маневрирования войсками, уделяя особое внимание вопросам управления и взаимодействия. Одновременно командующий поставил задачу, чтобы войска учились обороняться и наступать. Герой Советского Союза генерал армии А. Л. Гетман, в то время генерал-майор танковых войск и командир 6-го танкового корпуса, приводит такой эпизод: «В мае на базе нашего корпуса состоялись однодневные сборы командармов и командиров корпусов Воронежского фронта. Приехал из Москвы представитель Ставки Г. К. Жуков, приехали командующий фронтом генерал Н. Ф. Ватутин и его начальник штаба генерал С. П. Иванов. До обеда занятия были посвящены обороне — об этом доложили командующие армиями. После обеда пришел мой черед.

— Веди в наступление! — сказал Николай Федорович Ватутин.

И я “повёл” и два часа с коротким перерывом рассказывал товарищам, как на основе теоретических разработок и практического опыта представляю себе ввод в прорыв крупных танковых и механизированных соединений».

Во время одного из таких сборов произошел и забавный случай. Ватутин приехал в 40-ю армию генерала Москаленко, чтобы заслушать доклады командиров о выполненных мероприятиях по наращиванию обороны. Совещание проходило в крестьянской хате, освещение было никудышное. Генералы и офицеры, которые на нём присутствовали, сидели на лавках вдоль стен чуть ли не в потемках.

Первым докладывал Москаленко. В середине его выступления вдруг раздался крепкий храп. Ватутин недовольно обвел глазами присутствующих. Но в полумраке не было видно, кто где сидит. Храп продолжался. И тут командующий определил, что он исходит от начальника штаба армии генерал-майора А. Г. Батюни. В комнате было тепло и генерала, похоже, разморил сон. Ватутин, глядя на задремавшего начальника штаба, заулыбался, а потом неожиданно громко крикнул:

— Батюня! Воздух!

Генерал резко вскочил и растерянно начал озираться по сторонам. В хате раздался дружный смех. Все тут же взбодрились. Безусловно, на войне случалось всякое. Но она не отменяла человеческих слабостей. Вряд ли можно было вынести её тяготы и невзгоды на фронте, если бы постоянное напряжение не разряжалось вот так, доброй шуткой. После небольшой паузы Москаленко продолжил доклад.

Ещё один веселый эпизод, связанный с приездом командующего фронтом в войска, воспроизвёл писатель А. А. Ананьев. В дни Курской битвы будущий автор повести «Танки идут ромбом» командовал огневым взводом. И вот незадолго до сражения Ватутин прибыл в полк, в котором он служил. Командующий фронтом поздоровался с бойцами. Дружное солдатское «Здравия желаем!» прокатилось по траншее, и лишь один запоздалый голос, все еще звонкий, но уже слабеющий, довершил: «...арищ генерал!»

В наступившей тишине он прозвучал очень смешно, отчего лица у генералов и офицеров тут же повеселели. Все смотрели на «припозднившегося» солдата. То, что произошло, стало неожиданностью и для самого бойца. Он стоял напротив командующего, внизу, в траншее, красный до ушей, и удивленно моргал глазами. Не дожидаясь, пока Ватутин что-либо скажет, боец козырнул и отчеканил:

— Рядовой Бубенцов!

— Что же это ты, братец, всегда так отстаешь? — спросил его Николай Федорович.

— По росту последний во взводе!

— В хвосте, значит?

— На фланге, товарищ генерал! — бодро отчеканил Бубенцов.

Все прислушивались к голосу командующего и с беспокойством наблюдали, что будет дальше. Всем казалось, что вот-вот Ватутин крикнет: «Где командир взвода?! Что за расхлябанность!..» Но опасения оказались напрасными: настроение командующего, как в зеркале, отражалось на лице бойца, а боец смотрел весело, даже озорно. Было видно, что он не растерялся.

Бывая практически ежедневно в войсках, Николай Федорович требовал от командного состава не только безукоризненного выполнения своих приказов, директив, указаний, но и конкретных предложений по укреплению обороны и обучению войск. И это находило отклик.