Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Блюхер решил в первую очередь отправить на помощь Веллингтону 4-й корпус. То было здравое решение, потому что эта часть его армии не пострадала в сражении при Линьи. Корпус был готовым к сражению, небитым, но, к несчастью, самым удаленным от Мон-Сен-Жана. Он выступил на заре и почти сразу столкнулся с проблемами, потому что булочник в Вавре, разжигая печь, умудрился спалить свой дом и булочную. Единственная улица города, достаточно широкая, чтобы по ней могли пройти обоз и артиллерия, пролегала мимо горящего дома. На сцену выкатили две городские пожарные повозки, ручные насосы, а прусские солдаты помогали тушить пламя, но пожар задержал их на два часа, потому что огненная стихия не позволяла безопасно пройти повозкам.

Задержка означала, что 2-й корпус армии Блюхера также должен был выступить с задержкой, дожидаясь, пока отбудет генерал 4-го корпуса, генерал фон Бюлов. Тем временем Блюхер отправил сообщение барону фон Мюффлингу, связному офицеру, приближенному к Веллингтону: «Я прошу вашу милость сообщить герцогу Веллингтону от моего имени, что как бы ни был болен, намереваюсь сам идти во главе моих войск». Блюхер все еще страдал от последствий падения с коня при Линьи, но, как он писал позже: «Скорее я привязал бы себя к лошади, чем пропустил битву». Начальник его штаба, фон Гнейзенау, человек гораздо более осторожный, добавил к этой депеше собственное письмо с вопросом к фон Мюффлингу: как он полагает, Веллингтон в самом деле намерен драться или герцог просто развернет Наполеона против прибывших прусских частей и использует их как прикрытие, а сам отступит?

В то время дороги из Вавра в Мон-Сен-Жан были ужасны – скорее проселки, петлявшие меж холмов. Путь указывали местные пастухи, но все равно добираться приходилось долго и трудно. Подполковник фон Райхе, штаб-офицер, вспоминал:

В низинах дорогу пересекали глубокие овраги, которые следовало преодолеть. По обе стороны стоял почти непроходимый лес, так что обойти дорогу не представлялось возможным. Продвигались очень медленно, особенно в тех многочисленных местах, где люди и кони могли идти только колонной по одному, а пушки удавалось передвигать с величайшим трудом. В результате колонны чрезвычайно растягивались, а когда позволяла дорога, передней части колонны приходилось останавливаться и ждать, пока подтянется задняя.

Впереди ждала отчаянно сложная и обрывистая долина реки Лан – место, в котором небольшой французский отряд мог бы остановить целую армию. Однако конные разъезды Блюхера уже пересекли долину и обнаружили, что она не охраняется. Путь на Ватерлоо был открыт.

А поздним утром, как только сам Блюхер выехал из Вавра на запад, в холмах раздалась канонада.

В 13 километрах к югу от Вавра маршал Груши заканчивал поздний завтрак, когда услыхал грохот пушек. Он отложил блюдо с земляникой и вместе со штабными офицерами вышел в сад, прислушиваясь к далеким звукам. Кто-то предположил, что это гром. Кто-то встал на четвереньки и приложил ухо к земле. Теперь канонада была слышна отчетливо и доносилась с запада. Генерал Жерар принялся убеждать маршала скорее возвращаться и идти на звук, но маршал это предложение отверг. «Скорее всего, это работает арьергард», – ответил он, предположив, что Веллингтон отступает с Мон-Сен-Жана, как это было в Катр-Бра днем ранее. Жерар, опытный и искусный воин, стал настаивать, что следует идти на звук пальбы, но Груши отказался наотрез. Жерару в этой войне не везло. Он командовал 4-м корпусом армии Наполеона, и по его рекомендации командиром бригады в этом корпусе был назначен генерал Луи-Огюст-Виктор Бурмон. Роялист Бурмон дезертировал, как только французы перешли границу. Он сдался пруссакам и рассказал им все, что знал о планах Наполеона. И теперь Груши не послушал мудрого совета Жерара. Груши было приказано направляться прямо в Вавр и он, окончив завтрак, повиновался. Его войска продолжили путь на север.

В 20 километрах к западу началось побоище.

7. «Большие ботинки не выносят грубости!»