Василиса Микулична и Ставёр Годинович

⠀⠀ ⠀⠀ Василиса Микулична и Ставёр Годинович ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ славном городе было во Киеве, у стольного князя у Владимира шёл пир-горой, пированьице. Подколенные князья со боярами, именитые люди торговые и все гости званые на том пиру наедались, напивались, порасхвастались. Один хвалится силой-храбростью, другой хвастает своей знатностью, третий хвастает богачеством; кто-то хвалится дорогим конём, иной хвастает шелковы́м порто́м; умный хвалится отцом-матерью, а глупый хвастает молодой женой.

А один гость за столом сидит не ест, не пьёт, не кушает, белой лебеди не рушает и ничем не похваляется.

Подошёл к нему Владимир-князь, начал спрашивать, стал добру молодцу выговаривать:

— Ты чего, славный гость земли Черниговской, молодой Ставёр Годинович, не пьёшь, не ешь, не кушаешь, белой лебеди не рушаешь да ничем и не хвалишься? Аль нет у тебя золотой казны, нету городов с пригородками да богатых сёл с присёлками. Аль не славны твои отец с матерью?

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Отвечает Ставёр, сын Годинович:

— Золотая казна у меня не то́щится, да не гоже тем добру молодцу выхвалятися. Земли мои не меряны, а на тех землях стоят города с пригородками, богатые сёла с присёлками и то мне молодцу не в по́хвальбу. Табуны моих коней не считаны, а всего добра-богачества и сметы нет. Да и тем мне не стать выхвалятися. Славны мои отец с матерью, да и то мне добру молодцу не в похвальбу. А буде и есть чем мне, Ставру, гордиться, похвалятися — так моей молодой женой Василисой Микуличной, родной дочерью славного русского богатыря — пахаря Микулы Селяниновича. Краше моей Василисы Микуличны никого на свете нет: она ростом, дородством, угожестью всех затмит; глаза синие с поволокою — поглядит — рублём подарит, брови чёрные густые — соболиные, щёки алые горят, будто маков цвет; шея белая — лебединая, а походка у красавицы павлиная. Засмеётся — золото повьётся, расплачется — жемчуг покатится; силой-храбростью вся в могучего отца, Микулу Селяниновича, а приветливостью-лаской в свою ро́дну матушку; умом-разумом да сноровитостью такова удалась, что весь стольный Киев купит и продаст, твоих князей-бояр вокруг пальца обведёт и самого тебя, князь Владимир, с ума сведёт!

Вот какова моя Василиса Микулична! Так мне ль не похваляться молодой женой: на белом свете ей равных нет!

Всем князьям да боярам те слова не полюбилися, а князю Владимиру похвальба в обиду пришла.

И все, кто был на пиру, приумолкнули. Князья-бояре по-недоброму на Ставра глядят, а Владимир-князь испрого́ворил:

— Ай же слуги мои верные, вы берите Ставра под белы руки, посадите Ставра в погреба глубокие. Пусть-ко жена его из темницы повыручит: всех князей-бояр вокруг пальца обведёт да меня, Владимира, с ума сведёт.

Посадили Ставра в темницу за крепкий замок, за решётки железные. А был у Ставра верный слуга-па́робок^[1]. Он садился на добра коня и скоры́м-скоро поехал во Чернигов-град.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Старина-былина скоро сказывается, добрый молодец в пути спешит-торопится. И вот приехал он во Чернигов-град прямо на широкий двор Ставровых палат белокаменных, привязал коня к столбу точёному ко тому ли кольцу золочёному, на пяту^[2] в палатах двери поразмахивал. В светлой горнице крест клал по-писа́ному, а поклоны вёл по-учёному: на четыре стороны низко кланялся, а хозяйке поклонился во особицу. А в ту пору у Василисы Микуличны была собрана застолица — весёлый пир. Гости званые сидели вкруг стола дубового, пили-ели, угощалися, вели беседу задушевную.

Проговорил тут верный слуга-паробок:

— Ай Василиса Микулична! Ешь ты, пьёшь да с гостями беседу ведёшь, над собой невзгоды не ведаешь. А ведь беда-невзгода над тобой стряслась. Молодой Ставёр Годинович на пиру у стольного князя Владимира похвалился тобой, молодой женой, что ты город Киев купишь и продашь, всех князей-бояр вокруг пальца обведёшь, и самого Владимира стольного с ума сведёшь. Вот за это хвастовство, за эту по́хвальбу прогневались Владимир князь да подколенные князья со боярами и посадили Ставра Годиновича в темницу за крепкий замок, за железные стены решётчатые…

Как услышала те речи Василиса Микулична, она вскочила из-за стола дубового:

— Не до пира мне, гости желанные, не до беседушки! Вы ступайте, расходитесь по своим дворам, а я, горюша-горькая, подумаю, как мне невзгоду избыть, мою надёжу, молодого Ставра Годиновича, из тюрьмы-неволи повыручить.